В Африке можно жить годами - и ничего не узнать о ней, а иногда достаточно случайно забрести в деревню, чтобы совершить свое, пусть и небольшое, открытие в области человеческого духа, оставляющее след на всей остальной жизни. Вот так и мы однажды заехали наугад в селение ндембу, затерянное среди саванны северо-запада Замбии.
У вас белая печень. Мы рады вам, - проник в мою анатомию при знакомстве вождь деревни седоватый Амуза Лупунга.
С этого момента я только и ждал повода, чтобы свернуть разговор на «белую печень» и цвет. Выяснилось, что названия у ндембу имеют лишь белый, красный и черный цвета. Все прочие цвета и их оттенки конкретизируются либо производными словами, либо метафорическими выражениями. Например, зеленый - «сок листьев сладкого картофеля». Для простоты промежуточные цвета отождествляются с главными. Синюю ткань именуют черной. Желтые и оранжевые предметы объединяют под рубрикой «красных», хотя при этом желтые предметы сравнивают с востоком.
Символике цвета в Африке учат сызмала, ибо цвет не только рождает эстетическое восприятие, но и оздоравливает человека физически и психически, помогает ориентироваться в жизни. Он, как психологический допинг, придает человеку уверенности в себе. Так, на празднике совершеннолетия девочки народа нгонде, на юге Танзании, в сопровождении старшей подруги идут к роднику. На развилке троп старшая девушка наклоняется и чертит на тропе три линии: красную (менструация), черную (половая нечистота) и белую, мукой маниока, символизирующую половую чистоту.
Согласно своду знаний и правил, которые у ндембу поверяются во время тайной учебы перед обрядом обрезания, секрет цветов связывается с тремя «реками силы»: Белизной, Краснотой и Чернотой (или Темнотой). Они берут истоки в могуществе Верховного существа и, растекаясь, наделяют мир присущими им свойствами. Их влиянию подчинены также мораль и социальная жизнь людей.
Амуза Лупунга показал мне топор.
Вот вам «Река крови». Топор у нас воплощает образ мужчины и женщины или совокупления. Мужчина - лезвие топора и обушок, женщина - деревянное топорище.
В большинстве случаев деревянная скульптура изображает женское тело.
Река Краснота в переводе на бытовой язык символизирует женщину и ее супруга, смешение их крови - ребенка, новую жизнь. В одних и тех же образах могут выступать и мужское, и женское начала. «Красные вещи принадлежат к двум категориям. Они приносят добро и зло», - поведал английскому этнографу Виктору Тэрнеру один из ндембу.
Но главной, или старшей, рекой ндембу признают реку Белизна. Река с красной водой - средняя, река с черной водой - младшая.
Катоока (Белизна) связана у нас как с мужским, так и с женским началом, как с мужским семенем, так и с женским молоком, - продолжил вождь.
В зависимости от контекста и ситуации белыми символами могут быть и мужские, и женские предметы.
Черная река закрашивается древесным углем и означает смерть.
Во время инициации кандидатам во взрослые загадывают загадку:
Что такое белая вода, не знающая ночью покоя?
Семя, - звучит правильный ответ.
Таким образом, одна из сущностей «белой реки» - мужская производительная сила. Эта река также именуется «Рекой Бога».
Есть и другие ответы. Материнское молоко тоже белое: белая струя.
Когда в семье умирает отец или мать, на теле покойного проводят белую линию от середины грудей до пупка в знак желания, чтобы он подарил свое имя потомкам. Передать кому-либо в наследство свое имя значит у ндембу частичное воплощение в живых определенных черт характера и телесных признаков.
Умереть для ндембу - значит достичь конца определенной стадии развития, предела в цикле созревания. Смерть - помрачение, период бессилия и пассивности между двумя жизненными состояниями. В качестве духа предка умерший активен, он следит за поведением живых, проявляется для них в виде разных бедствий либо частично воплощается в ком-то вплоть до черт характера и физического сходства.
Если умирает бездетный, мы чертим у него древесным углем линию от пупка вниз, между ног и вокруг срамного места. Она зовет усопшего не посещать более мир живых, то есть «умереть навсегда», как мы говорим, посвятил меня Лупунга в суть этого ритуала.
О хорошем, добром человеке мы говорим: у него белая печень, а о злом - у него черная печень, - наконец растолковал Лупунга суть своего приветствия при знакомстве. - Первый общителен, веселится вместе с другими, помогает всем и сам рассчитывает на их помощь, а второй способен на убийство, с ним лучше не водиться.
Белый цвет - признак незапятнанности, неоскверненности…
У меня белая печень, - на моих глазах оправдывался в Лусаке лавочник, которого клиент упрекнул в обвесе. - Моя совесть чиста.
У человека приветливого, чистосердечного, не держащего камня за пазухой, - «белый живот». Живот средоточие большинства жизненно важных органов - некоторым образом в социальном отношении определяет человека в целом, рассуждают ндембу. В нем, по поверьям, пребывает душа. Иметь «белый живот» означает служить взаимопониманию и миру, то есть оправдывать ожидания, которые общество возлагает на каждого.
«Для народов Экваториальной Африки недействительны индо-арийские соответствия: добра, идеала, истины - цвету белому, а зла, «низменного», лжи - цвету черному, так что выражение типа «черная неблагодарность» там будет восприниматься как противоестественное, вроде: «благодарное зло», как оксюморон, а восклицание Отелло: «Черен я!» - может восприниматься не трагически, а одически, как самовосхваление», - считает этнограф Георгий Гачев.
Символику цвета людям внушает природа через деревья с белой или красной смолой, белые или черные плоды, белую каолиновую глину или красную окисленную землю, черный ил, древесный уголь, белые солнце и луну, черную ночь, красноту крови, белизну молока, темный цвет экскрементов. Животные и птицы тоже оцениваются по их цвету. У каждого народа за века сложились национальные образы, национальная модель мира. Национальное - зеркальное отражение места, времени и жизни.
Лишение человека чувства родного пространства и времени (иначе говоря, истории), разрушение внутренней гармонии, строя и ритма, искажение, смена мышления и понятий превращают его в обреченное на вырождение биологическое существо, в пыль, стирают в прах его индивидуальность, питаемую видением привычного ему мира, представлениями о добре и зле, усвоенными за многие поколения в географически конкретных пространственных условиях. Примерно так африканские философы трактуют коренное в соотечественниках. Для них на свете нет ничего отвлеченного - есть только понятия, ставшие со временем абстрактными, поскольку чересчур отдалились от природных истоков. «Предрассудок! Он обломок давней правды», - подметил Е. Баратынский. Тем более устоявшиеся понятие или обычай!
Все это так, но когда я пытался отыскать в Африке «давнюю правду», какой-то общий знаменатель толкования цветов, то всякий раз терпел неудачу. До сих пор в сознании тлеет ощущение того, что нечто общее, несмотря на его неуловимость, все-таки есть, по крайней мере должно быть. Практика же опровергает умные теории, гипотезы, заставляя в каждом случае отталкиваться от жизни и быта каждого конкретного народа.
Для чокве (восток Анголы) белый цвет - это жизнь, здоровье, луна, женский пол, в то время как красный связан с болезнью, солнцем и мужским полом. Белая глина животворна, а наличие красного в обряде обрезания намекает на то, что этот цвет связан не только с болезнями, но и с их предотвращением.
У лувапе красное - синоним жизни и крови. Близкие, родственные лувале и чокве утверждают, что красные плоды и деревья дарят плодовитость и продлевают жизнь. Красное равнозначно мужественности, поэтому вожди, резчики и охотники носят алые ритуальные украшения. Белое неотделимо от понятия женственности. Прикосновение к дереву мудии, в жилах которого течет белый млечный сок, обещает дамам женственность, счастье материнства. Однако бывает, что и белый цвет намекает на мужские достоинства, а красный - на женские. Женщин, страдающих менструальными расстройствами, лечат красной глиной и другими красными символами, которые воплощают менструальную кровь, кровь родов и матрилинейность, то есть все женские черты. Однозначной связи между полом и цветом нет.
На побережье Камеруна белый - цвет «другого состояния». Красный или желтый - радость. Черный скрывает что-то плохое. Белая глина, напротив, рассматривалась как счастливое предзнаменование. Зеленый цвет ислама сохраняет свою силу у мусульман Африки.
В Африке - надо помнить это - белый и черный цвета не только противополагаются друг другу, но и появляются в тесной связи друг с другом, между тем как черное редко бывает выраженным явно. Красное же, имея свойства общие и с черным, и с белым, чаще всего образует пару с белым.
В королевстве Буганда (Уганда) маски умерших сыздавна окрашивают в белый цвет. В Национальном музее африканского искусства в Вашингтоне есть две похожие маски: игбо (Нигерия) и пенде (Заир). Одна половина каждой - белая, другая - черная. Но если маска игбо показывает двойственность добра и зла (или красоты и уродства), то маска у пенде в одном обряде представляет человека, в которого вселился злой дух и человек упал в огонь и обжег часть лица, а в другом - просто больного человека, которого надлежит вылечить лихим танцем и песнопениями.
В том же музее словно бы бросает вызов всем и вся дерзко выглядящая фигурка знахаря с высунутым языком, склонившегося на одно колено, с руками на бедрах и коробкой принадлежностей для волхвования на животе. Лицо чудодея окрашено в черный и красный цвета, которые отделены друг от друга широкой белой линией, проходящей от лба по носу, языку и подбородку.
Высунутый язык, возможно, указывает, что лизание лекарств - часть ритуала. Но сочетание красного цвета на правой стороне и черного на левой носит угрожающий характер. Судя по упомянутым деталям, можно предполагать, что эта скульптура - сильнодействующий, насильственный, карающий фетиш, - дает свое объяснение преподаватель по искусству Хаверфордского колледжа Вайатт Макгаффей.
Хранительница музея Брайна Фрейер хотела использовать живописную фигурку в качестве эмблемы одной из временных выставок, однако воспротивились ее сотрудники, сочтя изображение враждебным.
Руки на бедрах - настолько агрессивный жест, что невольно чувствуешь себя в опасности, настороже, да и на лице знахаря все это написано, - добавила она.
В Заире и ЦАР для изгнания злых духов и при погребении умерших пляшут красные маски, помеченные белыми и черными рубцами.
Бауле в Кот-д’Ивуаре на праздник урожая надевают маски кпле-кпле в виде диска с рогами. В них преобладают красный и черный цвета, а глаза обведены белой глиной. Для бете, живущих там же, красный цвет глаз в масках (в жизни тоже) - признак жестокости, белый - болезненности, склонности к заболеваниям.
Белый цвет - а с ним все белое - указывает на очень многое. Это благо, источник силы и здоровья, чистота, безбедность, удачливость, сила, отсутствие смерти, слез, главенство и власть, встреча с духами предков, жизнь, здоровье, зачатие и рождение ребенка, охотничья доблесть, щедрость, поминание предков, добрый смех, дружелюбие, прием пищи (ндембу полагают, что кассава, подобно молоку, имеет «белые», благодатные свойства), размножение в природе, доступность глазу, возмужание и зрелость (у стариков седеют волосы), очищение, омовение, отсутствие смешного (над человеком смеются, если он совершает что-то дурное или неразумное)…
Белый знаменует праздник гармонии и радости. Его сторона света - юг, так как атмосфера между весенним и осенним равноденствием белее, чем в любое другое время года. Белый, означающий социальное согласие, - цвет предков, которые, как полагают бамбара, обитают в южных районах мира и с которыми люди должны жить в мире. Предкам жертвуют животных, растворенную в воде просяную муку, измельченный орех кола - всегда белого цвета. Дом, особенно вход, стараются побелить, чтобы в нем царили мир и лад. Белый - это изобилие и пища, потому что его время приходится на сезон уборки урожая и изобилия, когда создаются припасы.
Зачатие и вскармливание зачастую окрашены белым цветом.
Помню, как забеременевшая женщина ходила по деревне близ Яунде, нахваливая неистощимую мужскую силу своего супруга, оставлявшего ей по ночам мало времени для сна. Когда я удивился столь поразительной откровенности, вождь эвондо Анри Эффа уточнил:
Если женщина понесла, то в течение некоторого времени муж поддерживает с ней связь, чтобы подкармливать ребенка семенем.
Такой же обычай заботливо соблюдают ндембу и многие другие народы.
Однажды я услышал, как, собравшись в кружок, нгонде слаженно, ритмично пели песню: «Женщина зачинает от мужского семени. Если у мужчины черное семя, то зачатия не будет. Но если семя белое, в семье надо ждать отличного ребенка».
В Камеруне сияющая серебром луна - знак счастья и здоровья. Женщина, ожидающая ребенка, нередко принимает лунные ванны, «загорая» в перламутровых лучах ночного светила.
Белизна у ндембу олицетворяет жизнь, всеобщую осведомленность, публичное признание, мир, дневной свет, а солнце и луна признаны ее символами. Белизна больше, чем другой цвет, представляет Бога как сущность и источник всего сущего, а также как всеобщего хранителя. Как свет, струящийся от божества, она верный признак надежности, истинности, потому что для ндембу, да и для всякого африканца, непосредственное зрительное восприятие - первый источник достоверного знания.
Любой белый подарок приводит баньоро в Уганде в умиление, поскольку этот цвет означает чистоту, благословение, священное, королевскую власть и богов. Белые коровы передавались вождю в знак верноподданнических чувств. Белая глина применялась в ритуалах очищения человека. Тело королевского повара, перед тем как он шел к жаровне и горшкам, покрывали наполовину белой глиной. Участники церемонии возведения вождя на престол посыпаются мелом. Белый преобладал в королевских регалиях. Кусок шкуры белого носорога сулил его владельцу неуязвимость.
Нгонде на юге Танзании считают все белое символом доброго согласия между живыми и мертвыми. На многих обрядах они метятся белой глиной. Танцуют под священными деревьями, которые считаются белыми. У заирских комо белый, наоборот, связан со скверной болезнью, смертью, со страхом и небытием.
Педи в Трансваале перед обрядом очищения воинов, вернувшихся с поля боя и убивших человека, окрашивали свои тела белой глиной, что означало не просто чистоту, а принадлежность мифическому миру. У кози беременные женщины не имели права есть мясо обезьян уистити белого цвета. Часто верят, что белый цвет - цвет духов. Зулусы помогают человеку, который по воле духов потерял сознание, жертвуя белую овцу, чтобы вернуть ему благоволение духа предка. Но часто для жертвоприношения используют животных черного цвета. По случаю смерти масаи приносят в жертву черного быка, а асу - черную курицу, когда копают от реки ирригационный канал.
В большой праздник зулусы забивают черного быка и черного барана, чтобы «пригвоздить» молнии к земле. В Камеруне также жертвы обычно черного цвета. Однако, когда там хотят угодить некоторым силам, освободить их с помощью жертвы, выбирают животных белого цвета. Так, бали на празднике убивают белую курицу или барана.
За черным угадывают зло, дурные вещи и помыслы, невезение, отсутствие чистоты и белизны, страдание или несчастье, сновидение, обморок, болезни, ведовство и колдовство, половое влечение, смерть, ночь, тьму. «Черное связывается у йоруба с ночью, а ночь - со злом. Ночью процветают колдовство и ведовство, а жизнь человеческая подвергается наибольшей опасности», - сообщает англичанка Джоан Весткотт.
Как рассказывал французский исследователь А.-М. Вержиа, у манья (ЦАР) черное посвящено смерти. Воины, отправляясь на войну, мажут себя сажей. Люди в трауре ходят грязными, не моются. Черное - символ нечистоты, белое - возрождения. Белое предохраняет от болезней. На последней стадии обрядов инициируемые юноши красят себя в белый цвет - они стали мужчинами. На траурной церемонии родственники умершего делают то же самое. Белое очищает. Красное - символ жизни, радости и здоровья. Манья натирают себя красным для танцев, а те, кто болен, часто проносят его над своими телами.
Черный - цвет севера, сезона дождей, растений и воды. Север связан с темнотой. Тучи наплывают на Мали с севера, свет теряет яркость, небо темнеет, льют дожди, но в то же время пробуждается дотоле дремавшая в суши природа, буйно растет трава, всходят зерновые. «Земля одевается в черное», - говорят в эту пору бамбара. В сознании шона черный среди прочего закрепился в виде туч, возвещающих приход дождей. Духам-хранителям, посылающим ливни, жертвуют черных быков, коз или птиц, а жрецы при этом облачаются во все черное.
Со сменой сезона человек меняет неторопливый образ жизни на изнурительный труд на полях. По этим причинам земля, труд на ней, плоды которого никто не может предугадать, - черного цвета, вмещающего в себя работу и боль, неопределенность и сомнение.
В обрядах черный цвет приобретает конкретный смысл, и мольбы о дожде, плодородии, проращивании семян подкрепляются принесением в жертву животных с черной шкурой. Таким путем земледелец вселяет в себя надежду. Черный цвет не пугает, а, напротив, служит психологическим фактором, зовущим к терпению и умению ждать.
У сандаве, родственных бушменам, из спекулярита толкут блестящий черный порошок, который идет на украшение тела и волос. Такой порошок, уверяют они, обладает волшебными свойствами. Им смазывают голову, чтобы волосы росли хорошо и ниспадали к плечам, чтобы голова «стала черной при помощи черноты… искр». «Наши головы мерцают», «Какой красивый юноша: его голова необыкновенно хороша чернотой», - радуются сандаве. Минерал спекулярит (зеркальное железо) использовался как краска в позднем каменном веке в районе нынешней Капской области.
Благотворным черный цвет воспринимают в засушливых районах, где свинцовые тучи сулят плодородие и изобилие. Там же, где воды много, черное - дурной знак (Мадагаскар и Нигерия).
Нет секрета, что африканки, подобно женщинам других рас, хотят обладать тем, что в так называемых «цивилизованных» странах нарекли сексапильностью. И вот здесь несомненна связь между черным и половой страстью. Женщины ндембу собирают черную кору некоторых деревьев и чернят ею половые органы посвящаемых во взрослый возраст девушек, когда те проходят ритуальное затворничество для познания науки поведения и привлекательности.
Камерунец Атангана дружил с писаной красавицей: черты лица ее были точеными, поистине древнегреческими, а кожа черная-пречерная, оттенка кромешной, безлунной ночи. От нее невозможно было отвести глаз, настолько она была пленительна. Я считал их великолепной парой. Но однажды он пригласил меня на свадьбу в квартал Мвог-Мби в Яунде - и я поразился: невестой была другая девушка, довольно невзрачная на вид, с бледно-серовато-коричневым отливом кожи, симпатичная, но без блеска.
А как же Маталина? - не выдержал я.
Не спрашивай, - досадливо отмахнулся он, и, как мне показалось, в его глазах промелькнула грусть.
Потом я выяснил: против Маталины восстали его родители, опасавшиеся, что безумие страсти поглотит и сожжет их сына, отвлечет от главных целей в жизни. Оказывается, - и не только в Камеруне - женщины с очень черной кожей высоко ценятся как любовницы, но не как супруги. Половая страсть связана с темнотой бездонной тайной. Черное скрывает в себе нечто сокровенное, страстно желаемое, влекущее.
Черный цвет сопутствует открытой любви, но в ряде случаев тем не менее воплощает брак. После обрядов, узаконивающих наступление половой зрелости, девушки проводят ночь со своими женихами. Любовная пара вступает в многократные сношения, и если невеста довольна, то украдкой подает знак согласия своей наставнице - нконге, которая навещает ее рано утром. Нконге удаляется на цыпочках, берет некоторое количество маловы - черного ила, взятого накануне на закате солнца со дна реки, и тайком крадется прочь, чтобы ее не узрел мужской глаз. Затем рассыпает толику порошка перед каждой хижиной. Это действо показывает, что девушка и суженый любят друг друга. К их любви должна приобщиться вся деревня, и в этом назначение маловы. Малова, хотя и черная, прочит не только беду, но и брачный мир, счастье. Ил холодный, а чернота совместно с холодом прекращает вражду между брачующимися группами.
Баньоро в Уганде испокон веков отождествляли черный цвет с ночью, злом, опасностью, смертью. По утрам, увидев, что король Буньоро проснулся и вот-вот поднимется с постели, спавший тут же рядом слуга с очень темной кожей подкатывался поближе, и его величество переступал через него, словно бы оставляя мрак ночи со слугой.
У баньоро не встретишь черных коров в стаде вождя. В жертву богам и предкам они приносят абсолютно белых животных, наличие в хвосте жертвенной коровы хотя бы одного черного волоска лишит силы весь обряд. Согласно мифам, владыка преисподней Ньямийонго ест с посуды, покрытой сажей. Его пища закопчена, а молоко ему дает черная корова. Комната для гостей в его дворце усыпана углем и отделана черными шкурами. Кстати, йоруба рисуют цветом воронова крыла бога-плута Элегбу, объясняя такую манеру изображения злобностью лукавого божества.
Когда человек бывал одержим злыми духами, то баньоро приносили им в дар черную козу или курицу. Черное банановое волокно носили в знак траура.
Красный для бамбара - цвет центра или «вершины» мира, зенит, огонь, сухое жаркое время года, когда солнце «сжигает» все, когда легко выйти из себя, потерять самообладание, пора страстей. Будучи связан с подобным состоянием и умонастроением, он воплощает справедливость, долг которой - исправить зло, найти и покарать злодеев. Красное озаряет фигуру вождя, который, подобно солнцу в зените, занимает высшее положение в социальной иерархии. Однако багрянец освещает и войну со всеми ее смертями и пролитой кровью. Воин изображается как мужчина с налитыми кровью глазами.
Почти в человеческий рост вырезана темно-красная скульптура барабанщика с выделяющимися ушами и легкой улыбкой. Этот шедевр, выставленный ныне в вашингтонском музее, в прошлом хранили в хижинах, где проводится обряд обрезания у мальчиков. Музыкант отчаянно бьет по тамтаму, призывая их быть храбрыми, нечувствительными к боли и перекрывая крики тех, кто не может стерпеть боли.
Красный цвет - это кровь - носительница жизни, силы, кровь животных, матерей, последа при родах, всех женщин, то есть менструальная кровь, кровь войны, убийства, сюда же относится кровь при обрезании, а также красное украшение в обрядах очищения человека от убийства человека, льва, леопарда или буйвола, кровь колдовства.
Красное двойственно, - предостерегает Лупунга. - Красные вещи могут приносить одновременно добро и зло. Они заряжены большой силой, ибо кровь - сила, без которой люди и животные умрут. Да, красное - отличительный цвет крови и плоти, то есть в нем есть агрессивность и плотские желания. Оно вмещает и убийство животных, и всякий мучительный тяжкий труд. Деревянные фигурки не имеют крови и потому не дышат. Но колдуны дают им кровь, и те приходят в движение и способны убивать людей.
Вклад отца в рождение ребенка лишен нечистоты, привносимой женской кровью, поскольку кровь отца более духовна и менее плотская, чем кровь матери. Эта ее большая чистота, по-видимому, связана с верой ндембу в то, что отношения между отцом и ребенком полностью свободны от влияния колдовства и ведовства. Белизна с отцовской стороны служит источником гармонии, а краснота со стороны матери порождает распри и раздоры.
По давним представлениям, красное или черное семя не дает зачатия, ибо не проникает внутрь.
Объясняя сущность красного, бамбара употребляют слово «ньяма» в значении «затаенная сила, энергия», которая скрывается во всех предметах, телах всех существ, главным образом в крови. Кровь жертв с красной шкурой считается более действенной и активной, так как в ней больше ньямы. Красный цвет поэтому указывает на наличие энергии, силы. Из трех цветов лишь он содержит в себе динамизм, активность, возбуждение, вселяя в сердца людей страх и благоговение. Красных, в том числе рыжих альбиносов, побаиваются, потому что они могут пролить кровь.
В Камеруне красный обещает удачу в гадании с помощью паука. Луна с багровыми отсветами предвещает кровопролитие, войну, смерть.
Когда женщина народа баганда родит сына, отец ласково берет его на руки и, вглядываясь в него, восхищенно произносит:
Он алый, как цветок ттунгулу! Он красный, как калебас!
Нет, младенец вовсе не болен напротив, он здоров. Те, кто видел цветок ттунгулу или пил банановое вино из небольшого калебаса, отдающее красно-коричневым отсветом, тот поймет восторг отца новорожденного.
Борис Асоян, мой спутник по африканским странствиям, однажды очень точно и красочно объяснил рождение пословицы банагда:
«Дитя прелестно, как встающее солнце»… Образ сам по себе отличен, но надо еще представить безоблачное утро на экваторе, огромный розовый шар светила, поднимающегося из тумана над водами озера Виктория и рассыпающего мириады золотых и серебряных блесток по его поверхности, надо вдохнуть пряный аромат африканского утра, пронизанного солнечными лучами, чтобы по-настоящему услышать поэзию этих слов».
Однажды мы с ним услышали, как родитель сравнил своего крошку сына с банановым пивом. Этот любимый напиток угандийцев имеет благородный темно-шоколадный цвет. Девушка с такой кожей - объект соперничества многих ухажеров. Подобно модницам других районов мира, багандийки как зеницу ока лелеют свою красу: они натираются коровьим или растительным маслом, чтобы кожа сияла солнечным блеском, была мягкой, а руки и ноги гибкими. Дней за десять до свадьбы невесте готовят для втирания специальное масло.
В языке луганда, на котором говорят баганда, обозначаются только белый, красный и черный цвета. Слово «ддугаву» (черный) передавало как черный цвет, так и темно-коричневый, темно-зеленый и т. д. Черный означает скверну, болезни, зло, а белый («эру») - чистоту, божественное, сверхъестественное. Жрецы кроме двух кусков белой ткани, перекинутых через оба плеча, прикрепляли к талии девять шкур белых козлов.
Красный у баганда символизирует кровное братство. Побратимы делают надрезы на животе, смазывает своей кровью кофейные зерна и съедают их. Кровь для баганда содержит великую жизненную силу. Знахарь смазывает ею тело больного, а когда крови нет под рукой, то красной охрой или другим алым порошком.
Краска наносится на тело не просто для красоты: она может отпугнуть злого духа. Когда божество Мусиси насылает землетрясение, беременные женщины тотчас втирают себе в живот сажу, дабы избежать выкидыша.
Воины баганда раскрашивали тела замысловатыми бело-красно-черными узорами, чтобы запугать врага. А командующий брал немного пепла из священного огня и втирал в лоб и грудь, делая таким образом себя «неуязвимым».
Другие цвета в быту и литературе африканцев встречаются, употребляются, но скудно. У бамилеке в Камеруне розовый означает обильно увлаженную землю, белый - сбор урожая, желтый - обряд посвящения юношей в мужчины. У мадагаскарцев при упоминании черного цвета в памяти возникают такие слова, как низменный, неприятный, злой, подозрительный, неприветливый, нежелательный. Белый для них - свет, надежда, радость, чистота, а красный - сила, могущество, богатство, голубой - высокое качество, красота.
По одежде судят о человеке. Это правило распространяется и на Африку.
У мавров синий цвет - символ благополучия, даже в пустыне «по одежке встречают»… Из-за синей краски мужской одежды, часто оставляющей след на коже, землю мавров называют «Страной синих мужчин», тогда как сами они говорят о своем крае как о «Стране белых». В Кот-д’Ивуаре тоже часто предпочитают голубой, поскольку, по убеждению местных жителей, он поднимает настроение и скрашивает грусть. 1989 год там встречали в голубом.
В Африке, в частности у бамбара, разработана целая теория о голой и одетой плоти. Функции одежды в царстве вечного зноя чуть иные, чем у нас.
Нагое тело - низко и бессовестно, а одетое - достойно уважения, так как принадлежит настоящему человеку, умеющему красноречиво и убедительно рассуждать, - объяснил мне в Бамако гриот (народный бард) Юсуфу.
Впрочем, южнее - в Камеруне, Анголе и Зимбабве - я слышал и другое.
Основным видом одежды в Экваториальной Африке издавна была набедренная повязка - большего природа не требовала. Тот, кто носил ее, во все времена слыл настоящим мужчиной, даже если остальная часть его тела была обнажена. Главное, чтобы полностью не выглядывало его мужское достоинство.
Враги только и ждут, чтобы заколдовать наши жезлы, превратив их в желеобразные, гнущиеся во все стороны прутья, - обронил мимоходом опытный гриот.
А бывает? - поинтересовался я.
Сколько угодно! Потому-то мужчина всегда должен быть в одежде. Но и полностью скрывать свои мужские достоинства глупо.
По понятиям африканцев, одежда - источник и гарант силы, она наделена свойством увеличивать или ослаблять мощь ее владельца. Одновременно одежда отражает ньяму (энергию) носящего ее человека. Роль же цвета - выявить «силы» или «ньяму» человека и ткани, а также защитить человека от опасностей, исходящих от предметов и существ, с которыми он сталкивается.
За цветом и тканями признают определенное воздействие на мысли и поведение тех, кто носит одежду: они оберегают его от опасностей и болезней. От болезней африканцы, например бамбара, защищаются хлопчатобумажной лентой бугуни, в которой заложено соотношение разных начал - болезни и здоровья, необходимое ее владельцу.
Клочок материи соткан так, что белое (нити основы ткани) удерживает черное (поперечные нити), чтобы мир и довольство не дали бедам, невзгодам и недугам разлететься. Коснувшись тела человека, лента сулит ему равновесие между здоровьем и болезнью. Как важно постичь символику и скрытые значения вещей, которыми наделил их человеческий разум! Бугуни спасает от абсолютной белизны. Мужчины пришивали ленты к белой одежде в местах, покрывающих уязвимые части тела (на плечах и ребрах, груди и позвоночнике). Женщины нашивали ее к своим белым набедренным повязкам. Иногда из бугуни изготавливали всю набедренную повязку.
Совершенно белая одежда придает ее обладателю чувство превосходства над другими людьми и способность зачаровывать их. Ее обычно носят жрецы во время ритуалов. Такая одежда охраняет их от опасностей, таящихся в определенных запретных местах, даже в алтарях. Обычному человеку такая одежда противопоказана.
В некоторых странах крайне редко встречаешь человека в сплошь красной одежде. В Верхней Вольте (ныне Буркина-Фасо) я наблюдал торжественный утренний выход моронабы, традиционного вождя народа моси. В прошлом моронаба мог приговаривать подданных к смерти и объявлять войну. Он единственный мужчина в стране, имеющий право наряжаться в ткани, сплошь окрашенные в цвет животворной жидкости. Красное иногда носят кузнецы и старики, носители «огня» высших знаний и мудрости.
Черная одежда обязательна для всех, кто в печали и переживает боль. В нее наряжаются и после завершения тяжелого труда.
По желтой одежде узнают охотников и подростков, недавно подвергшихся обрезанию.
По цвету можно догадаться о социальном статусе, профессии, физическом и духовном состоянии человека, а в некоторых случаях о принадлежности к той или иной социальной группе. Кожевенник облачается в черное, поскольку работает со шкурами, покрывающими тела животных, а шкура сравнивается с ночным небом, которое окутывает землю.
Баганда изготовляют свою национальную одежду - барклоз - из луба фигового дерева. Ее буроватый цвет передается словом «красный». Барклоз стали носить в старину при вожде Кимере, праправнуке бога Кинту. Согласно легенде, ее придумал охотник Вамала, наткнувшийся на редкое тогда фиговое дерево, гоняясь за дичью. Сначала изысканную, полезную для здоровья одежду носили вожди. Потом, с конца XVIII века, в нее облачились все остальные смертные. Правда, по тонкости выделки можно и по сей день установить социальное положение ее владельца.
Обычная барклоз в высушенном виде приобретает светло-коричневый оттенок. Но лучшим признается насыщенный коричневый тон. Королевскую барклоз отделывали черными узорами. Для кабаки (вождя) выращивался специальный вид фигового дерева. Одеяние из белого луба берегли для церемоний вступления на трон.
Исследуя пещерную живопись в Африке, англичанка Аннет Деминг предложила экономическое толкование эстетики цвета. «Цвета изменяются от группы к группе: иногда кажется, что один цвет предпочитают другому, - указывает она. - Эти предпочтения, по-видимому, вызваны экономическими соображениями в связи с использованием сырья, которое высоко ценится и с трудом добывается; возможно, создатели изображений были воодушевлены религиозной верой в большую действенность определенного оттенка красного цвета или особенно интенсивно-черного. Но возможно, все это результат изменения эстетического вкуса». Это так лишь отчасти.
До контакта с европейцами и азиатами африканцы уже производили черную, белую и красную краски. В пещерах Тассилин-Аджера в пустыне Сахара были обнаружены изображения людей в цветных масках с раскрашенными телами, датируемые пятым тысячелетием до нашей эры. Их рисовали минеральными красками с добавлением органических веществ - казеина и жиров. В палитре древних живописцев преобладают краски от светло-коричневого до темно-красного оттенка, но есть также желтые, зеленоватые и синеватые тона. В Мали найдены терракотовые сосуды двухтысячелетней давности с красными, желтыми и белыми узорами. Бронзовые головы и фигуры из Иле-Ифе (Нигерия), исполненные между XI и XV веками, имеют следы красной, черной и белой красок.
В середине 60-х годов по пути в Конобугу я заехал в деревню Сигуидло. В одной из хижин мне показали старинное веретено, принадлежавшее легендарной Нефладин. Когда-то эта женщина первой на западе Африки открыла хлопок и способ прядения, благодаря которому бамбара стали изготавливать ткань, шить себе одежду. Поначалу одежда была только белой, и ее белизна наполняла людей изумлением, потому что, одеваясь, они будто обволакивались светом. Но, изобретя одежду, люди захотели иметь краски. Вскоре та же пытливая старушка обратила внимание на белизну почвы в некоторых местах на берегу Нигера. Смешивая почву с водой и высушивая ее, она получила диема - лилейную краску, похожую по цвету на хлопковый пух. Для начала Нефладин, а за ней ее односельчане стали белить ею хижины. Краска с мест, почитавшихся священными, например близ захоронений, шла обычно на побелку домов важных персон, прежде всего вождей. Со временем бамбара обнаружили, что кальцинированные речные раковины дают материал, превосходящий каолин. Гуала муду (белый ракушечный порошок) пускают в ход при прядении хлопка, побелке домов, для окраски обрядовых предметов, за исключением кожи.
Красную краску изобрели кузнецы, пытаясь материализовать и увековечить цвет огня и радуги. Они получили ее, растирая два камня коноло и коноло-ба и одновременно поливая водой трущиеся поверхности. Красным красили предметы и одежду. На изготовление этого цвета шли орехи кола, листья сорго.
Черный цвет потребовался бамбара, чтобы их одежды походили на грозовые тучи в сезон дождей. Склоняясь, крестьянин должен был гармонировать с образом дождевого неба. Бамбара заметили, что у некоторых прудов земля имеет черноватый оттенок. В ней они вымачивали белую ткань, и она темнела. Потом к грязи стали добавлять шелуху дерева Plarkia biglibosa, затем бувана - плоды разновидности акации. Одна женщина соседней народности сараколе научилась изготовлять черную краску, вымачивая листья индиго в воде.
«Высоко ценимыми пигменты становятся не из-за их редкости, а по магико-религиозным причинам, которые и заставляют людей преодолевать любые трудности, чтобы добыть или произвести их», - считает В. Тэрнер. Чтобы изготовить чистый цвет, порой используют много ингредиентов, часть которых, вероятно, несет ритуальную нагрузку. Так, чтобы сделать белую краску для масок, догоны смешивают известковый порошок с вареным рисом и экскрементами ящериц или больших змей. Эти маски используются в обрядах, связанных с мифическим змеем.
Лулуба - один из нильских народов - сыздавна получают охристое вещество из биотитового гнейса, который растирают в порошок и хранят два месяца в земле, потом поджаривают и уже после этого смешивают с кунжутным маслом.
Вряд ли можно исчерпать тему о роли и смысле цвета в Африке. Но всякий раз, занимаясь ею, совершаешь свои маленькие открытия. Перечитывая однажды поэтические сборники, я вдруг поразился тем, что африканские поэты крайне редко погружаются в море цвета. Они старательно обходят рассказы о красках окружающей их жизни, словно бы опасаясь обратного удара цветовой символики. Цвет для них не беспредметен, не сводится к одному эстетическому восприятию, потому что упоминание о нем обязывает и может повредить здоровью.
Небо черно, словно черный тюрбан туарега,
Струи дождя зажурчали капелью молочной…
Это стихи малийского поэта Ибрагима Амаду Дикко.
Когда я попросил его растолковать мне эти строки, он, печально взглянув на меня, покачал головой:
Неужели сам не понимаешь? Здесь объяснения излишни…
А у нас сегодня в студии снова гости! Сегодня у нас пятница, 7 апреля 2017 года, и в эфире очередной выпуск капитал шоу Поле Чудес, и сегодня в студии снова гости крутят барабан! Ну и конечно же мы подготовили для Вас правильные ответы на вопросы, на которые отвечают сегодня участники шоу. Какие источники света раньше использовали в Южной Америке и Африке? 9 букв
38 жуков дают столько света, сколько средняя по размерам восковая свеча.
«Звёздочками на ножках» как осветительными приборами с давних пор пользовались коренные жители Центральной и Южной Америки для ритуального украшения жилищ и самих себя в дни праздников. Первые европейские переселенцы в Бразилии наполняли жуками вместо масла лампады возле католических икон. Особо ценную услугу «живые фонарики» оказывали тем, кто путешествовал по джунглям Амазонии.
Чтобы обезопасить ночное передвижение по кишащему змеями и прочими ядовитыми тварями тропическому лесу, индейцы привязывали светлячков к ногам. Благодаря такой «иллюминации» риск случайно наступить на опасного обитателя джунглей значительно уменьшался.
Ниже перечислены самые разнообразные факты про Африку - географические, экономические, политические, и многие другие. Конечно, это не все факты об Африке, перечислить все факты об этом континенте было бы невозможно, но, тем не менее, это интересные и любопытные факты.
Источник: wecaresolar.org
Вид модно одетых мужчин и женщин, разглядывающих витрины в кондиционированной прохладе торгового комплекса «Памс» в Лагосе, как нельзя лучше говорит о подъёме нигерийской экономики и росте численности среднего класса в стране. Однако у этой картины есть и изнанка. Висящий в душном тропическом воздухе тяжёлый запах выхлопных газов от дизельных двигателей – наглядный симптом проблемы, которая препятствует развитию самой крупной экономики Африки. Батареи тарахтящих дизельных электрогенераторов производят баснословно дорогое электричество, потому что плохо развитая национальная электросеть Нигерии работает с большими перебоями.
Среди инвесторов, работающих в разных частях Африки, ходит шутка про континент, на который надо приезжать со своей инфраструктурой: если компания строит в Африке фабрику или гостиницу, ей придётся самостоятельно позаботиться об автономных электрогенераторах, системе водоочистки и даже канализации. Самым дорогостоящим из всего этого чаще всего оказывается электричество. Хотя население Нигерии втрое больше населения ЮАР, она производит вдесятеро меньше электроэнергии.
Один киловатт-час электричества, которое производят частные электрогенераторы, стоит 0,35 долларов США – в десять раз дороже, чем в центральных энергосетях большинства других стран. Анализ, проведённый южноафриканской управляющей компанией Coronation, показывает, что стоимость электричества составляет 6% расходов крупнейших банков Нигерии (каждому филиалу требуется электрогенератор) и 10% расходов телефонных компаний (каждую вышку сотовой связи необходимо обеспечить собственным источником питания).
На фоне Нигерии даже ветхая инфраструктура Индии выглядит не такой отсталой. По данным консалтинговой компании McKinsey, Нигерия может производить приблизительно такой же объём продукции в пересчёте на одного жителя, что и Индия, однако эта страна имеет лишь одну пятую индийских генерирующих мощностей. А тем временем в Китае новые электростанции строятся настолько быстро, что каждые два года энергосеть этой страны прирастает на величину, эквивалентную всем мощностям Африки. По подсчётам Всемирного банка, если бы не дефицит электроэнергии, среднегодовой ВВП африканских стран мог бы быть выше более чем на два процентных пункта, а в случае Нигерии ВВП по этой причине теряет почти четыре процентных пункта в год.
Интерес инвесторов к строительству новых генерирующих мощностей в Африке отсутствовал на протяжении почти 30 лет. Сегодня же новые электростанции начали появляться в странах Африки, расположенных южнее Сахары, как грибы после дождя. Журнал The Economist подсчитал все планируемые к вводу электростанции, строительство которых ведётся или находится на завершающих этапах подготовки, – результаты этого подсчёта показывают, что к концу десятилетия объём генерирующих мощностей в регионе увеличится более чем наполовину.
Правительства африканских стран поставили на отдалённую перспективу более чем смелые цели. Например, Ангола к 2025 году собирается увеличить объём ежегодно производимой электроэнергии с 1800 до 9000 МВт.
ЮАР, производящая сегодня около двух третей электроэнергии региона, в настоящее время расширяет свою энергосеть на 15 000 МВт – эта величина приблизительно эквивалентна электроэнергии, производимой сегодня всеми остальными странами, расположенными южнее Сахары. Это расширение станет возможным благодаря вводу в строй мощных электростанций, работающих на угле, например таких, как электростанция в Медупи – месте, в котором ведётся добыча каменного угля. Только одна эта электростанция будет производить больше электричества, чем вся Нигерия.
Почти такой же объём генерирующих мощностей ЮАР будет работать на альтернативных источниках энергии: правительство страны одобрило 64 проекта по использованию возобновляемых источников энергии – в это число входят проекты по строительству парков ветротурбин и солнечных батарей, а также по использованию электрогенераторов, работающих на биомассе сахарного тростника.
В других странах большинство новых генерирующих мощностей будет работать на основе возобновляемых источников энергии или на природном газе – экологически более чистом источнике, чем уголь. В Эфиопии строятся самые крупные в Африке гидроэлектростанция и геотермальная электростанция. Вместе эти две электростанции позволят утроить производство электроэнергии в стране. Кения ведёт работы по глубинному бурению в Восточно-Африканской рифтовой долине на территории национального парка «Хелс Гейт», подготавливая строительство геотермальной электростанции, которая в перспективе должна стать самым крупным отдельным объектом такого рода в мире. А близ озера Туркана, в местности с особенно сильными ветрами, расположенной к северу от рифтовой долины, частные инвесторы занимаются строительством самого большого в Африке парка ветрогенераторов.
Эту тенденцию к расширению генерирующих мощностей определяют два фактора. Во-первых, ряд африканских стран открыл свои рынки для частных инвестиций или разработал более прозрачные законодательные требования, нацеленные на стимулирование притока капитала. Примером этого может выступать ЮАР. Много лет подряд правительство страны придерживалось мнения, что строительство новых генерирующих мощностей должно находиться в исключительном ведении государственной генерирующей компании Eskom. Но в 2008 году в стране возник критический дефицит электроэнергии, из-за которого горнодобывающие компании и промышленные предприятия были вынуждены сократить производство, а миллионам южноафриканцев приходилось ложиться спать пораньше. В итоге правительство страны пересмотрело свою политику и начало принимать меры для привлечения частных инвестиций в альтернативную энергетику.
В прошлом году в Нигерии были приватизированы государственные распределительные энергокомпании, а власти Кении, Ганы и Танзании в настоящее время принимают меры по привлечению иностранных инвестиций. Как отмечает профессор Кейптаунского университета Антон Эберхард (Anton Eberhard), хотя в целом государственные инвестиции в производство энергии остаются на стабильном уровне, наблюдается значительный рост инвестиций из других источников, в том числе от государственных компаний Китая.
Второй фактор – быстрое снижение стоимости энергии из альтернативных источников. В Африке существуют места, обладающие всеми необходимыми характеристиками для производства электричества на основе энергии ветра, солнца и воды. В настоящее время инвесторы намного охотнее соглашаются тестировать рынок, возведя несколько ветрогенераторов, чем выделять средства на строительство крупных электростанций.
Кроме того, ветряные электростанции и парки солнечных батарей способны поставлять потребителям энергию напрямую, децентрализованным образом, то есть независимо от центральной энергосети, тем самым снижая нагрузку на и без того перегруженные линии электропередачи. С учётом высокой стоимости электричества, которое производят африканские дизельные электрогенераторы, возобновляемые источники энергии могут оказаться выгодной альтернативой.
Как считает Ахмед Хейкаль (Ahmed Heikal), председатель совета директоров Qalaa Holdings – инвестиционной фирмы, владеющей пакетами акций нескольких генерирующих компаний, «в Африке формируется новая модель (альтернативной энергетики), развивающаяся без участия государства». В рамках этой модели частные компании оказываются в состоянии поставлять по конкурентным расценкам электричество, полученное из возобновляемых источников, не требуя при этом огромных государственных субсидий, без которых в других регионах мира инвесторы не проявят интереса, например, к строительству парков солнечных батарей в вечно пасмурной Германии или ветряных электростанций морского базирования в бурных водах Северного моря. У Африки есть все шансы на быстрое превращение из самого отсталого по объёму производимого электричества региона мира в ведущий регион по использованию возобновляемых источников энергии, если, конечно, этому не помещают неэффективные действия правительств африканских стран.
