Мамай оставил значительный след в истории: именно при нем произошла известная Куликовская битва. Это была неоднозначная, но влиятельная личность своего времени. Рассмотрим, кто такой Мамай, что он сделал для своей страны, чем прославился.
Мамай родился примерно в 1335 году. Он происходил из рода Кият (древнетюркское племя, представителем которого являлся сам Чингисхан). Женился Мамай очень выгодно, взяв в супруги Тулунбек — дочь Мухаммеда Бердибека (восьмого правителя Орды).
Бердибек погиб в 1359 году. На этом правление династии Батуидов прекратилось. Мамай начал так называемый период «Великой замятни», длившийся почти до его смерти. Он пытался восстановить династию, делая ханами только представителей рода. Однако по закону Золотой Орды они являлись самозванцами.
Отвечая на вопрос, кто такой Мамай, нельзя обойти вниманием его звания и должности. Он управлял войсками Золотой Орды с 1361 по 1380 годы, был военачальником. Русские называли его темником. Это воинское звание человека, который руководит самой большой группой своей армией (примерно 10 тысяч человек). У него не было звания хана, так как он не принадлежал к роду Чингизида. Он являлся также беклярбеком — управляющим золотоордынской государственной администрацией.
Когда Бербидека, отца Тулунбек, убил хан Кульпа, Мамай объявил ему войну и, как уже говорилось, начался период «Великой замятни». Целых 11 лет с 1359 г. Мамай воевал аж с девятью ханами, которые противились тому, что он поставил во главу хана Абдуллаха. В 1366 году Мамай отвоевал некоторые земли на западе владений Золотой Орды (близ Крыма) и начал там управлять. Это ослабило центральную власть. Временно он даже управлял столицей — Новым Сараем (когда удавалось ее отвоевывать).
Восточные государства не поддерживали Мамая, поэтому он в основном обращался за поддержкой к европейским государствам (чаще всего к Литовскому, к Генуе и к Венеции). Правление Мамая было очень неоднозначным. Историкам известно, что он первое время поддерживал Московское княжество, даже заключил договор с митрополитом Алексием, который, можно сказать, управлял Москвой, пока был маленьким князь Дмитрий. Для России выгода от такого союза заключалась в том, что Мамай уменьшил налоги, взимаемые с русских.
Спустя некоторое время Михайло Аланский с сам попросил темника (напомним, так на Руси называли Мамая) дать ярлык на княжество Дмитрию Донскому. Аланский сделал темнику множество подарков, и тот согласился. Донской стал зависимым именно от Мамаевой Орды (самопровозглашенное государство в Золотой Орде), а не от тех правителей, которые правили в Сарае. Спустя семь лет Мамай отнял ярлык на княжество у князя, и дал его Михаилу Тверскому. Но уже повзрослевшему на тот момент князю Дмитрию удалось через год вернуть себе этот ярлык. Его вручил ему хан Мухаммед Булак, посаженный на трон Мамаем.
В это же время шла борьба с Тохтамышем (законный хан Орды). Он был чингизидом и с 1377 года пытался стать полноправным правителем. Его главная цель состояла в том, чтобы убрать Мамая. Год спустя он и его войска вторглись во владения темника. К 1380 году Тохтамыш вернул свои земли, а Мамаю остался только Север Причерноморья и Крым. Тохтамыш победил и установил законную власть, а «Великая Замятня» закончилась. Это было почти в одно и то же время, что и Куликовская битва, о которой мы поговорим ниже.
Чтобы знать, кто такой Мамай, нужно понимать, какую роль он сыграл в столкновении на Это сражение шло между войсками Мамая и Дмитрия Донского. Есть несколько причин, которые привели к этой битве.
Отношения Мамаевой Орды с Москвой ухудшились, когда темник отнял у Донского уже данный ему ярлык на Московское княжество. За это князь Дмитрий прекратил выплачивать дань. Темник решил отправить своих послов, но их всех по приказу князя, у которого было много сторонников, убили. После этого были небольшие столкновения враждующих сторон, но сам Мамай еще не наступал. Пока только Арапша (служащий у Мамая хан Синей Орды) разорял некоторые крупные русские княжества.
В 1378-м темник отправил свои войска на сражение с Дмитрием, но ордынцы потерпели поражение. Примерно в это же время Мамай начинал терять часть своей территории, так как Тохтамыш со своими людьми атаковал его с другой стороны. В 1380 году началась подготовка к битве. Московские войска во главе с Дмитрием собирались направиться к Дону через Коломну. Главный полк возглавлял сам Донской, вторым полком командовал Владимир Храбрый, а третьим — Глеб Брянский. Очень многие русские города также оказали большую военную поддержку князю Дмитрию, отправляя свои войска на помощь.
Интересно также отметить численность войск. В разных источниках упоминается количество русских воинов от 40 тыс. до 400 тыс. Но многие историки полагают, что эти числа преувеличены и что количество воинов не превышало 60 тысяч. А вот в войсках Мамая насчитывалось от 100 до 150 тысяч человек.
Куликовская битва произошла 8 сентября 1380 г. на берегу Дона на Куликовом поле. Известно, что русские наступали со знаменами, изображавшими Иисуса Христа. Сначала были небольшие столкновения передовых войск, в которых погиб татаро-монгол Челубей и русский инок Пересвет.
Так как по численности войска Мамая превосходили войска Донского, то и шансов на победу у русских изначально было мало. Но у них была определенная тактика. Они припрятали засадные отряды князей Владимира Серпуховского и Дмитрия Боброка-Волынского, которые под конец сражения очень помогли. Таким образом, сторона Мамая начала проигрывать. Почти всех ордынских воинов перебили. Сражение закончилось бегством татаро-монгол.
Эта битва имела большое значение. Хоть Русь еще продолжала находиться под гнетом Золотой Орды, но стала более независимой, Московское княжество сильно укрепилось. Спустя сто лет Русь окончательно освободилось от влияния Орды.
После проигрыша русским войскам и хану Тохтамышу, Мамай бежал на территорию нынешней Феодосии в но его туда не пустили. Мамай попытался укрыться в городе Солхате (сейчас это Старый Крым), но не успел туда добраться. По дороге его на него напали люди Тохтамыша. К этому времени все сторонники Мамая перешли на сторону законного правителя, поэтому у темника не было надежной защиты. В сражении с людьми Тохтамыша он был убит. Хан похоронил тело своего противника с почестями. Его могила (курган) находится в поселке Айвазовское недалеко от Феодосии (бывший город Шейх-Мамай). Нашел могилу наш славный живописец Айвазовский.
Согласно историческим родословным, потомками Мамая были князья, живущие в Литовском княжестве. Великий род всем известных Глинских, предполагается, велся от Мансура Киятовича — сына Мамая. Князь например, известен своим мятежом в Литве, после которого он и его семья переехали в Москву. Также потомками Мамая являются рода Ружинских, Вишневецких, Острожских и Дашкевичей. Князья этих фамилий очень известны в истории Запорожья как люди, многое сделавшие для Украины в военном плане.
О темнике Мамае известно несколько познавательных фактов:
Мы выяснили, кто такой Мамай. беклярбек и военачальник Золотой Орды, неофициальный правитель самопровозглашенного государства Мамаева Орда. Ему удалось завоевать доверие многих татаро-монгол, совершить много побед.
Он прославился своими успешными походами на Русь, однако под самый конец жизни проиграл в великой Куликовской битве, а чуть позже и хану Тохтамышу, с которым долгое время боролся за власть. Его ошибки привели к ослаблению влияния Золотой Орды, а его самого к смерти.
Мама́й (ок. 1335-1380, Кафа (совр. Феодосия) - беклярбек и темник Золотой Орды.
С 1361 по 1380 год, в период «Великой замятни» (длительной междоусобной войны в Золотой Орде), от имени марионеточных ханов из династии Батуидов управлял западной частью (временами также столицей) Золотой Орды.
Был женат на дочери хана Бердибека (правившего в 1357-1359 годах), со смертью которого пресеклась законная династия Батуидов на престоле Золотой Орды и началась эпоха «Великой замятни», продолжавшаяся вплоть до 1380 года. В течение всего периода «Великой замятни» Мамай, находясь на посту беклярбека, стремился возвратить династию Батуидов на общеордынский престол и в своей части Орды делал ханами представителей именно этой династии.
Со второй половины 1350-х годов Мамай становится наместником Крыма и Северного Причерноморья. С 1357 года при хане Бердибеке занимал должность беклярбека - одну из двух главных в администрации Золотой Орды. В его функции входило руководство армией, внешними делами и верховным судом.
После убийства Бердибека ханом Кульпой в 1359 году Мамай объявил тому войну. В Орде началась, так называемая, «Великая замятня». Поскольку беклярбек не был чингизидом и не мог быть официально ханом, в августе 1361 года Мамай провозгласил ханом Белой Орды своего ставленника Абдуллаха из рода Батуидов. Однако другие претенденты на власть в Золотой Орде воспротивились этому. В период с 1359 по 1370 год Мамаю пришлось с переменным успехом воевать с девятью ханами. К 1366 году ему удалось поставить под свой контроль западную часть государства (от Крыма до правого берега Волги), ослабив тем самым центральную власть.
Временами, в период «Великой замятни» (1363, 1367-1368, 1372-1373), Мамаю удавалось овладевать столицей Сараем на левом берегу Волги. Ставка беклярбека находилась в становище особо преданного ему тумена в городе Замык в низовьях Днепра (в устье реки Конки на месте современного Каховского водохранилища). Не находя поддержки среди восточных ханств, во внешней политике Мамай ориентировался на сближение с европейскими государствами - Генуей, Великим княжеством Литовским, Венецией и рядом других.
В июне 1370 году умер хан Абдуллах. Современники предполагали, что его убил Мамай. Впрочем, убедительных доказательств этому не обнаружено. Новым ханом был провозглашён восьмилетний Мухаммед Булак (Бюлек, по русским летописям также Магомет-Султан) из рода Батуидов, который оставался ханом самопровозглашённой Мамаевой Орды вплоть до 1380 года и погиб в Куликовской битве.
Отношения темника Мамая с Москвой были весьма противоречивыми и изменчивыми. На первых порах своего правления Мамай оказывал поддержку Москве. В 1363 году между ним и митрополитом Алексием, фактическим правителем Московского княжества при малолетнем князе Дмитрии, было заключено докончание (договор) об уменьшении дани, взимаемой с княжества. Также есть версия, что перед этим Мамай способствовал освобождению митрополита Алексия из заточения в Литве, в котором последний находился в 1358-1359 годах.
В 1363 году на переговоры с Мамаем направляется князь Михайло Аланский с богатыми дарами и убеждает Мамая выдать ярлык на великое княжение малолетнему московскому князю Дмитрию, который таким образом признал свою зависимость именно от Мамая и его ставленника - провозглашённого им хана Абдуллаха, а не от законных ханов из Сарая (с точки зрения основанного на Ясе Чингисхана закона Золотой Орды, все провозглашённые Мамаем ханы были самозванцами). Однако в 1370 году темник Мамай отнял у Дмитрия великое княжение и передал его Михаилу Тверскому. Впрочем, уже в 1371 году Дмитрий лично приехал в Мамаеву Орду (самопровозглашённая Мамаем часть Золотой Орды во время междоусобной войны) и, в итоге, получил обратно из рук провозглашённого Мамаем нового хана Мухаммеда Булака ярлык на великое княжение.
В 1374 году происходит окончательный разрыв между Москвой и Мамаевой Ордой и начинается «великое розмирье», окончившееся только в 1380 году победой объединённых русских войск на Куликовом поле.
В 1377 году чингизид Тохтамыш при поддержке войск Тамерлана начал поход по установлению своей власти в Золотой Орде. Весной 1378 года, после того как пала восточная часть государства (Синяя Орда) со столицей в Сыгнаке, Тохтамыш вторгся в западную часть (Белую Орду), контролируемую Мамаем. К апрелю 1380 года Тохтамыш сумел захватить всю Золотую Орду вплоть до северного Приазовья, включая город Азак (Азов). Под контролем Мамая оставались лишь его родные половецкие степи - Северное Причерноморье и Крым.
8 сентября 1380 года войско Мамая было разбито в Куликовской битве во время нового похода на Московское княжество, и его большой бедой было то, что на Куликовом поле погиб провозглашённый им ханом малолетний Мухаммед Булак, при котором Мамай был беклярбеком. Поражение на Куликовом поле для Мамая было ударом тяжёлым, но не смертельным, однако оно помогло утвердиться на золотоордынском престоле законному хану Тохтамышу. Мамай не терял времени, собирая новую армию в Крыму для следующего похода против Москвы. Но в результате войны с ханом Тохтамышем, поддерживаемым Тамерланом, очередной удар Мамая по Руси не состоялся.
Чуть позднее, в сентябре 1380 года состоялась решающая битва между войсками Мамая и Тохтамыша. Историк В. Г. Ляскоронский высказал предположение, что эта битва «на Калках» произошла в районе мелких речек, левых притоков Днепра близ порогов. Историки С. М. Соловьёв и Н. М. Карамзин высказывали предположение, что битва произошла на реке Калке, недалеко от того места, где в 1223 году монголы нанесли русским первое поражение.
Битвы, собственно, не было, так как на поле боя большая часть войск Мамая перешла на сторону законного хана Тохтамыша и присягнула ему. Мамай с остатками верных ему сподвижников не стал устраивать кровопролития и бежал в Крым, при этом его гарем и знатные женщины из рода Джучи, которых опекал Мамай, были захвачены Тохтамышем. Победа Тохтамыша привела к установлению законной власти в государстве, прекращению длительной междоусобной войны («Великой Замятни») и временному усилению Золотой Орды вплоть до столкновения с Тамерланом.
После своего поражения от войск Тохтамыша Мамай бежал в Кафу (ныне Феодосия), где имел давние связи и политическую поддержку генуэзцев, но его не впустили в город. Он пытался проникнуть в Солхат (ныне Старый Крым), но был перехвачен разъездами Тохтамыша и убит. Предполагается, что убит он был наёмниками по приказу хана. Тохтамыш похоронил Мамая с почестями.
Похоронен Мамай в Шейх-Мамае (ныне село Айвазовское Кировского района Крыма возле города Феодосия). Могилу (курган) нашёл впоследствии известный художник И. К. Айвазовский.
Согласно родовой легенде князей Глинских, потомки Мамая были служилыми князьями в Великом княжестве Литовском. Глинские, родовые владения которых находились на землях современных Полтавской и Черкасской областей Украины, вели свой род от сына Мамая - Мансура Киятовича. Михаил Глинский устроил в Литве мятеж, после провала которого перешёл на московскую службу. Его племянница Елена Глинская - мать Ивана IV Грозного.
Родственники князей Глинских, русские князья Ружинские, Острожские, Дашкевичи и Вишневецкие сыграли важную роль в развитии казачьего сообщества Поднепровья, становлении Войска Запорожского и подконтрольных ему земель, Запорожья.
Мамая знает любой ребенок, как куликовского антагониста, главного злодея, а также противника светлого Дмитрия Ивановича. Но кто же он? Какова его судьба? Кем он был, кем он стал? Что он из себя представляет?
Мамай - известный ордынский хан, который заявил свои права на трон, хотя и не имел их. Он был великим политиком, который продержался у власти целых двадцать лет. При этом он сумел сыграть огромную роль в судьбе России и всей Восточной Европы. Родился Мамая в потомственной роде, известном как кипчаки. Хан Акоп был его отцом, он воспитывал в Мамае все лучшие человеческие качества вроде выносливости, силы, смелости. Кроме того, он дал ему хорошую военную подготовку, из-за чего Мамай и стал великим полководцем и беклярбеком при молодом хане Мухаммеде. Фактически, такой высокий титул (титул беклярбека) в Золотой Орде могли иметь всего лишь два человека, и Мамай был одним из них.
Мамай владел довольно большими территориями, но из-за нарастающей силы Тохтамыша он вскоре потерял почти все свои земли, за исключением парочки половецких степей - Северного Причерноморья да Крыма. Там он оставался безраздельным повелителем и властелином над армией и верховным судом, который вел холодную и прямолинейную политику, отличавшуюся прекрасной расчетливостью.
Но перейдем к сражению, которое решило судьбу этого великого полководца и хана, которая перечеркнула всю его политику, выстраиваемую умным и расчетливым человеком на протяжении целых двадцати лет; к сражению, которое заставило его позорно бежать позорно с поля боя, которое заставило его вновь пугаться русских войск и сломило его дух и дух его армии; к сражению, в котором полегли все его наемные люди и оставшиеся верными ему монголо-татары. Мы переходим к Куликовской битве, к контрольной точке, которая в корне изменила судьбу великого лидера Мамая.
Итак, Куликовская битва была ранним утром, полным тумана страхов и надежд, восьмого сентября 1380 года. Началась она с поединка Челубея со стороны монголо-татар и Пересвета со стороны русских, из которой оба богатыря не вышли живыми. Челубей замертво упал головой навстречу Мамаеву войску. Это была плохая примета, очень плохая.
В итоге все оказалось, как и предвещал труп Челубея: войска Мамая смяли передовой полк Дмитрия, начали давить на большой полк, но он был слишком большим, поэтому ни начали давить на левый фланг. Он поддавался атакам и уже почти погиб, что дало бы возможность монголам проникнуть в тыл к воинам Дмитрия и изрубить их всех из-за спины. Но не тут-то было. Сзади них появился Засадный полк, организованный Дмитрием специально на этот случай. Монголы испугались и бежали, началась паника. Мамай также убежал с поля боя. Он искренне подумал, что это восстают русские из мертвых. Вскоре он объявился в Крыму, где его изрубили наемники Тохтамыша.
) Золотой Орды.
В 1377 году молодой хан, законный наследник золотоордынского трона чингизид Тохтамыш при поддержке войск Тамерлана начал поход по установлению законной власти в Золотой Орде. Весной 1378 года, после того как пала восточная часть государства (Синяя Орда) со столицей в Сыгнаке , Тохтамыш вторгся в западную часть (Белую Орду), контролируемую Мамаем. К апрелю 1380 года Тохтамыш сумел захватить всю Золотую Орду вплоть до северного Приазовья, включая город Азак (Азов). Под контролем Мамая оставались лишь его родные половецкие степи - Северное Причерноморье и Крым .
8 сентября 1380 года войско Мамая было разбито в Куликовской битве во время нового похода на Московское княжество, и его большой бедой было то, что на Куликовом поле погиб провозглашённый им ханом малолетний Мухаммед Булак, при котором Мамай был беклярбеком. Поражение на Куликовом поле для Мамая было ударом тяжёлым, но не смертельным, однако оно помогло утвердиться на золотоордынском престоле законному хану Тохтамышу. Мамай не терял времени, собирая новую армию в Крыму для следующего похода против Москвы. Но в результате войны с ханом Тохтамышем, поддерживаемым Тамерланом, очередной удар Мамая по Руси не состоялся. Чуть позднее, в сентябре 1380 года состоялась решающая битва между войсками Мамая и Тохтамыша. Историк В. Г. Ляскоронский высказал предположение, что эта битва «на Калках» произошла в районе мелких речек, левых притоков Днепра близ порогов . Историки С. М. Соловьёв и Н. М. Карамзин высказывали предположение, что битва произошла на реке Калке , недалеко от того места, где в 1223 году монголы нанесли русским первое поражение . Битвы собственно не было, так как на поле боя большая часть войск Мамая перешла на сторону законного хана Тохтамыша и присягнула ему. Мамай с остатками верных ему сподвижников не стал устраивать кровопролития и бежал в Крым, при этом его гарем и знатные женщины из рода Джучи, которых опекал Мамай, были захвачены Тохтамышем. Победа Тохтамыша привела к установлению законной власти в государстве, прекращению длительной междоусобной войны («Великой Замятни») и временному усилению Золотой Орды вплоть до столкновения с Тамерланом .
После своего поражения от войск Тохтамыша Мамай бежал в Кафу (ныне Феодосия), где имел давние связи и политическую поддержку генуэзцев, но его не впустили в город. Он пытался проникнуть в Солхат (ныне Старый Крым), но был перехвачен разъездами Тохтамыша и убит. Предполагается, что убит он был наёмниками по приказу хана. Тохтамыш похоронил Мамая с почестями.
Согласно родовой легенде князей Глинских , потомки Мамая были служилыми князьями в Великом княжестве Литовском . Глинские, родовые владения которых находились на землях Полтавской и Черкасской областей Украины, вели свой род от сына Мамая - Мансура Киятовича. Михаил Глинский устроил в Литве мятеж , после провала которого перешёл на московскую службу. Его племянница Елена Глинская - мать Ивана IV Грозного . Родственники князей Глинских, русские князья Ружинские, Острожские, Дашкевичи и Вишневецкие сыграли важную роль в развитии казачьего сообщества Поднепровья, становлении Войска Запорожского и подконтрольных ему земель, Запорожья.
| ||||||||||||||||||||||||||||
Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог"ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг"ом Ег"молов в немцы пг"осился. Тепег"ь авось и г"усским говог"ить можно будет. А то чег"т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г"ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог"ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг"ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г"ад, князь, очень г"ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг"ог"ву их; дайте мне пятьсот человек, я г"азог"ву их, это вег"но! Одна система – паг"тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег"а, – говорил Денисов, – что я г"азог"ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г"одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
