Задолго до рождения Темуджина (Чингис-хана), создавшего великое монгольское государство, его предки населяли обширные пространства от Великой китайской стены до верховьев реки Селенги. Китайские летописцы называли эти племена мэнгу и делили на белых, чёрных и диких. Сами монголы называли себя по-разному. Обитавшие в бассейне рек Онона, Керулена и Толы звались хамаг-монголами; жившие на реке Онон - джалаирами; кочевавшие между долиной реки Онон и верховьями Селенги - тайчиутами; между Хангайским и Хэнтэйским хребтами - кэрэитами. На запад от их кочевий, в долинах Хангайских и Алтайских гор пасли свои стада найманы. Верховья Селенги были владениями меркитов. На севере они граничили с землями «лесных» племён - звероловов и рыболовов, обживавших глухие таёжные леса. В Забайкалье обитали племена хори, баргут, тумэт, булагачин, кэрэмучин, урянхай, урасут и теленгуты, а в области Восьмиречья - ойраты.
На своей территории каждое племя определяло угодья для кочевий составлявших его родов и семей. Кочевали монголы куренями - сообществами, которые насчитывали до тысячи семей. На стойбищах они располагались кольцом. В центре находилась ставка вождя, а по краям кольца размещались коновязи, телеги и загоны для скота. Всё это составляло своеобразное укрепление.
Вожди племён носили звучные прозвища: батор - богатырь, сэчэн - мудрость, мэргэн - меткий стрелок, бильгэ - мудрый, букэ - силач. Они руководили воинами одного или нескольких племён при столкновениях с соседями из-за пастбищ или угодий для охоты. В военное время, а впоследствии и в мирное, вокруг вождя собиралась племенная знать - нойоны. У каждого из них была группа друзей-соплеменников - нукеров, по сути составлявших дружину нойона, храбрую и преданную своему предводителю.
С многочисленной и боеспособной дружиной нойон мог держать в повиновении соседей, провозгласить себя ханом. Но стоило ему не угодить друзьям-нукерам, проиграть сражение или лишиться стад - своего главного богатства, как благополучие
Чингис-хан с соколом. Китайское изображение. и власть исчезали. И бывший хан становился презренным беглецом, спасавшимся от вчерашних подданных.
Дед Темуджина, Хабул, объединил несколько племён, кочевавших в долинах рек Онона и Керулена, и объявил себя ханом «Хамаг монгол улуса» - правителем Великого монгольского государства. Но к моменту рождения Темуджина в 1162 г. от этого улуса осталось только воспоминание. Есугей, сын Хабула, был уже не ханом, а лишь батором - храбрым воином, непременным участником как военных походов местной знати, так и победных пиров после их окончания.
Когда Есугей умер, отравленный врагами-татарами, его жёны и дети лишились всего: друзья-нукеры угнали стада, подданные разбежались, родственники и соседи не желали уважать права его семьи. Его вдову, Оэлун, день и ночь заботило, как прокормить детей: она ловила рыбу, собирала ягоды, травы, съедобные корни, плоды диких яблонь, орехи. Подраставшие дети помогали как могли: ловили полевых мышей. Это тоже была пища.
Многое пришлось пережить и самому Темуджину, пока, повзрослев, не начал он возвращать владения отца. В этом ему оказывал поддержку побратим (анда) Джамуха. Однако недолго длилась их дружба: разъехались они в разные стороны. Чем дальше расходились их пути, тем враждебнее относились они друг к другу, и вскоре стали заклятыми врагами. Каждый мечтал победить другого. Сначала Темуджин терпел поражение за поражением от своего бывшего анды. Тогда щедрыми наградами и посулами он привлёк на свою сторону нойонов подчинённых Джамухе племён, и, преданный ближайшими соратниками, тот оказался пленником Темуджина. Победитель приказал казнить предателей, а Джамухе позволил умереть с почётом - без пролития крови.
Вступая в союз то с одним, то с другим правителем, а потом обращая оружие против доверчивых, Темуджин постепенно покорил и объединил монгольские племена. На курултае - собрании монгольской знати - нойоны провозгласили его Чингис-ханом (Великим ханом).
Монгольское войско Чингис-хан разделил на два крыла: барун-гар (правое) и дзун-гар (левое). Каждое состояло из тумена-тьмы - подразделения в десять тысяч человек, включавшего менее крупные подразделения по тысяче, по сто человек. Каждый айл (кочевье) обязан был поставлять в войско не менее десяти человек. Айлы, поставлявшие в войско тысячу человек, подчинялись нукерам-тысячникам Чингис-хана. Право управлять ими нукеры получали в качестве вознаграждения за верную службу.
Чингис собирал войско не только для военных походов, но и для совместной облавной охоты, которая была и тренировкой для воинов, и способом заготовить мясо впрок. В походе, на охоте или во
время отдыха, и днём и ночью Великого хана окружала личная охрана - десять тысяч человек.
Содержать огромную армию, даже подчинив этому всё хозяйство страны, было невозможно. Старая и новая военная и родовая знать умела только воевать. Нужны были новые земли, чтобы хан награждал ими отличившихся; нужны были пленные - ткачи, кузнецы, гончары, каменщики, ювелиры, просто грамотные и образованные люди, чтобы удовлетворять прихоти монгольской знати.
Чингис-хан, начиная свои завоевания, располагал только монгольской конницей. Однако она была спаяна железной дисциплиной, а руководили ею молодые, талантливые полководцы. В 1211 г. Чингис-хан начал военные действия в Северном Китае и, оккупировав к 1215 г. значительную его часть, взял столицу империи Цзинь - Чжунду.
За годы войны монголы многое позаимствовали у неприятеля. Они научились строить камнеметательные и стенобитные машины, управлять ими, использовать при осаде городов катапульты, забрасывающие осаждённых глиняными сосудами с горючей смесью, вызывающей опустошительные пожары.
Вести о победах монголов в Китае встревожили правителя Хорезмского государства шаха Мухаммеда. Первыми почувствовали опасность караванщики: они отказывались вести караваны в Китай, и поток шёлка, пряностей и драгоценностей сократился. До шаха доходили известия одно тревожнее другого. Нужно было разведать, что происходит во владениях кочевников. Хорезмшах послал одно за другим два посольства. Прибыли монголы и в столицу Хорезмшаха - Ургенч - с заявлениями о дружеских намерениях. Однако, как только позволили обстоятельства, Чингис-хан повёл войска в Восточный Туркестан и Семиречье и подошёл в 1218 г. к границам Хорезмского государства.
Мухаммед испугался, а страх, как известно, плохой помощник. Он не знал, кого слушать. Одни приближённые уговаривали шаха собрать войско, вооружить горожан и дать бой монголам на границах государства. Другие советники Мухаммеда пугали его, говоря, что, получив в руки оружие, народ тут же обратит его против законных властей. Они убеждали его, не принимая боя, расквартировать войска в крепостях, прикрывавших пути в центральные области Хорезма: ведь кочевники не умеют брать крепостей и уйдут восвояси.
Мухаммед увёл войска в глубь страны, а Чингисхан зимой 1219 г. двинул свою рать на территорию Хорезма, беря одну за другой крепости на своём пути и обращая в руины цветущие и богатейшие города Средней Азии. Пали Бухара, Самарканд, Ургенч, Мерв, население которых было безжалостно уничтожено. Кровь погибших так пропитала землю, что на ней несколько лет не росла даже полынь. Исключение монголы делали лишь для ремесленников. Их не убивали, а уводили в полон поодиночке или семьями, отправляя в монгольские ставки князей и военной знати. Для многих муки плена оказывались хуже смерти.
В 1221 г. монголы перешли границы Азербайджана, вторглись в пределы Грузии, дошли до Крыма и захватили Сугдею на берегу Чёрного моря. В 1223 г. на берегу реки Калки монголы разбили войско русских князей, но, встретив упорное сопротивление жителей Булгарского государства, повернули обратно.
Осенью 1225 г. Чингис-хан вернулся на родину. Нужно было дать отдых людям и коням, пополнить войско молодыми, подросшими за время походов юношами. Вскоре он повёл войско против тангутского государства Си Ся. В 1227 г. во время осады города Эдзина Чингис-хан скончался. Его тело в сопровождении почётного эскорта было отправлено на родину и там погребено.
Ещё при жизни Великий хан разделил владения между сыновьями. Старший сын, Джучи, получил земли к западу от Иртыша, вплоть до низовий Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи. Второму сыну, Чагатаю, достался надел между Аму-Дарьёй и Сыр-Дарьёй. Третий сын, Угэдэй, правил западными монгольскими территориями и Тарбагатаем. Четвёртый сын, Тулуй, согласно обычаям предков, унаследовал отцовский улус (область).
Чингис-хан не раз призывал к себе сыновей, давал им в руки пучок прутьев и заставлял переламывать. Ни один из них не справился с заданием отца, и тот объяснял им, как важно держаться друг за друга, подобно прутьям в пучке, - ни одна опасность не будет им страшна. Но братья не любили друг друга, а уж их дети, внуки Чингис-хана, чуть ли не враждовали. Пока был жив отец, он властной рукой пресекал все ссоры в семье, но после его кончины зависть, злоба, ненависть выплеснулись наружу.
Преемником своим Чингис-хан считал третьего сына, Угэдэя, что нарушало традиции монголов. Этим были недовольны наследники старшего сына, Джучи, - Бату, Шэйбан, Бэркэ и Бэркэчор. Все в семье Великого хана знали, что он не любил своего первенца, считая его «чужой кровью»: ведь он родился после того, как его мать, похищенная меркитами, некоторое время провела у них в плену. Раздражал отца и нрав Джучи - мрачный, упрямый, заставлявший подозревать его в злых умыслах. Когда старший сын погиб, поползли слухи, что произошло это не без ведома Чингис-хана. Теперь наследники Джучи горели желанием защитить честь и права покойного отца. Однако никто не посмел изменить волю Чингис-хана, и на престол был возведён Угэдэй, который и оставался Великим ханом с 1228 по 1241 г.
Ему достались огромные владения, населённые разноязычными народами. Угэдэя постоянно заботили отношения с родственниками, правившими в отдельных территориях монгольского царства. Каждый из них только и ждал случая отделиться, стать независимым. Управлять Угэдэю пришлось, опираясь на знания и умение образованных инородцев - киданей, китайцев, чжурчжэней, арабов, европейцев. Из их числа набирались государственные чиновники, назначались особые уполномочен-
ные - даругачи и их помощники - тамгачи, наместники территорий, подотчётные лишь центральному правительству.
Угэдэй провёл хозяйственную реформу, установив единую систему взимания налогов с кочевников-скотоводов и земледельцев.
Огромная империя нуждалась в средствах сообщения. Появились удобные дороги с постоялыми дворами, где можно было получить свежих лошадей, кров и пищу, предъявив пайдзу (бирку) из золота, серебра или бронзы - знак доверенного лица Великого хана.
Угэдэй приказывает строить город, ставший со временем столицей монгольской империи. Его назвали Каракорумом - Чёрным городом. Он оказался действительно чёрным, страшным местом для тех, кто не по своей воле оказывался в его стенах, - пленных, приведённых монголами со всего света и строивших их столицу, украшавших её дворцы и храмы. Их не жалели, т. к. войны продолжались и поток пленных не иссякал.
Бату (прозванный на Руси Батыем), сын Джучи, возглавил поход монгольских войск на земли Юго-Восточной Европы и Руси. За 1236-1238 гг. были завоёваны Рязанское и Владимирское княжества. Монголы подходили и к Новгороду. Лишь морозы, снегопад, да отчаянное сопротивление русских заставили войска Бату отступить. Однако уже на следующий год он вновь повёл своих воинов на русские земли, но уже в южном направлении. Переяслав, Чернигов, Киев, волынские и галицкие земли стали его добычей. «Злее зла честь татарская», - писал русский летописец. А монгольская конница растекалась по землям Польши, Венгрии и Моравии. Казалось, не было в мире силы, способной остановить её бег.
В это время Бату получает известие о кончине Угэдэя и поворачивает войска: нужно во что бы то ни стало успеть вернуться на родину к моменту выборов нового Великого хана. Всё остальное могло подождать. Однако Бату спешил напрасно: спор между претендентами длился пять лет. Пока суть да дело, страной правила Дорэгэнэ, вдова Угэдэя, добиваясь возведения на престол своего сына Гуюка. Её усилия увенчались успехом, и в 1246 г. его провозгласили Великим ханом.
И опять разгорелась вражда. При поддержке братьев Бату один из самых влиятельных представителей дома Чингиса, отказался признать Гуюка Великим ханом, отъехал в расположение преданных ему войск и начал готовиться к войне. За ним потянулись и другие недовольные. Гуюк не стал ждать и сам пошёл в поход на непокорных. Чем бы закончилась распря - неизвестно, но Гуюк неожиданно умер, процарствовав всего полтора года.
В 1251 г. наследники старшего и младшего сыновей Чингиса объединились против детей его средних сыновей Угэдэя и Чагатая. Им удалось выбрать Великим ханом Мункэ, сына Тулуя.
Новый владыка прежде всего позаботился укоротить притязания своих родственников-соперников. Наказанием была смерть, хотя и без пролития крови. Подозревая всех, Мункэ распорядился сместить прежних чиновников и назначить новых, подотчётных лишь ему. В своём дворце в Каракоруме он приказал соорудить «Серебряное дерево» как знак своего могущества, а чтобы ни у кого не было сомнений в его силе, отправил одного из своих братьев, Хубилая, покорять восточные земли, а другого, Хулагу - западные.
Хулагу в 1256 г. завоевал весь Иран, покончив с исмаилитским государством, через два года разгромил войска аббасидского халифа Мустасима и занял его владения. В 1259 г. на пути Хулагу встали войска мамлюкского правителя Египта Кутуза. Проиграв ему сражение, Хулагу решил повернуть назад и заняться обустройством уже завоёванных земель - иранских, азербайджанских, армянских и грузинских. Со временем Хулагу и его преемники создали на подвластных землях независимое от пра-
вителей Каракорума государство, известное в истории под названием государства хулагидов, или ильханов, просуществовавшее долгие годы. Связь Хулагу с родиной слабела. Отчасти из-за его желания быть самостоятельным, отчасти из-за огромных расстояний, но ещё и потому, что между его владениями и отцовским улусом появилось государство, где утвердились Бату и его потомки.
В благодарность за помощь Бату получил от Мункэ-хана обширные земли, простиравшиеся от Крыма и Днестра на западе до Иртыша на востоке. На северо-востоке ему досталось Булгарское княжество, на юге - Северный Кавказ до Дербента, а на юго-востоке - Хорезм с Ургенчем и нижнее течение Сыр-Дарьи. Данниками Бату стали покорённые русские князья, получавшие из рук монголов ярлыки на правление в собственных уделах. Владения Бату-Батыя вошли в русские летописи под названием «Золотая Орда». Почти три века продолжалось её господство, пока не было поколеблено в 1380 г. на Куликовом поле.
Пока же Великого хана Мункэ беспокоили дела на востоке. Его наместником в Китае был брат Хубилай. Располагая многочисленным, хорошо вооружённым, преданным ему войском, он вёл себя так, как будто и не было над ним власти Великого монгольского хана: окружил себя китайскими вельможами, чиновниками, учёными, своих детей учил китайскому языку и обычаям.
Мункэ приказал доставить Хубилая в Каракорум, где тот со слезами на глазах умолял простить ему невольную провинность. Великий хан не поверил брату, но помня о войсках, готовых встать на защиту Хубилая, сделал вид, что прощает. Однако из своей ставки его не отпустил и приказал отменить все распоряжения Хубилая в китайских землях. Чтобы ни у кого не оставалось сомнений, кому принадлежит верховная власть, в 1259 г. Мункэ собрался в поход на центральные и южные районы Китая. Но, не успев выйти за пределы Великой степи, умер.
Хубилай немедленно собрал единомышленников и в 1260 г. объявил себя Великим ханом. Монгольская же знать провозгласила правителем его младшего брата Ариг-Буку. Закипела распря. Когда Хубилаю удалось в 1264 г. захватить непокорного брата, умершего вскоре в плену, объявился другой претендент - внук Угэдэя, Хайду, поддержанный родственниками. Лишь в 1289 г. Хубилаю удалось избавиться от конкурентов.
Резиденция Великого хана сначала находилась в Кайпине-Шанду - Верхней столице. Позже он приказал построить рядом с Чжунду, оплотом свергнутой монголами династии Цзинь, свою «Великую столицу». Город назвали Дайду, или Хан-балык, позже он стал называться Пекином.
В 1271 г. Хубилай называет своё государство «Юань», что означает «новое», «начало». Он хотел убедить китайцев в начале качественно нового периода своего правления. Хубилай провозглашает себя императором - сыном неба, восстанавливает многие существовавшие ранее в Китае порядки.
За время своего долгого (1260-1294 гг.) правления Хубилай не оставлял без внимания всё происходившее в его родных кочевьях и не забывал приращивать к своим владениям всё новые земли. В 1279 г. ему подвластны уже весь Китай и Тибет, предприняты походы в Бирму, Камбоджу, на Зондские острова, и даже в Японию, которую дважды спасли штормы, уничтожившие почти всю военную эскадру монголов.
Юаньские войска ещё могли побеждать, но закрепить за собой завоёванное мечом у них не хватало сил. Воевали уже не баторы Чингис-хана, чей воинственный дух, храбрость и мужество были залогом победы, а подневольные люди. Только страх смерти от руки монгольских военачальников заставлял их идти в бой. На такую армию нельзя было положиться, и юаньские императоры становились заложниками в руках дворцовой клики.
После кончины Хубилая на юаньском престоле сменилось восемь императоров, и ни один не дожил до преклонных лет. Последним был Тогон-Тэмур, вступивший на престол 13-летним мальчиком и процарствовавший 35 лет. Уже через четыре года после его восшествия на престол в Китае вспыхнуло восстание. Как пламя, оно охватило почти всю страну. Для его подавления пришлось пойти на крайние меры. Правление Тогон-Тэмура закончилось в 1368 г. Ему пришлось бежать в монгольские земли. Там, в окрестностях озера Далай, собрались его преданные сторонники, изгнанные из Китая. Через два года ставка Тогон-Тэмура была разгромлена войском династии Мин. Спастись удалось лишь его сыну Аюшридаре, бежавшему в Каракорум, где его провозгласили Великим монгольским ханом под именем Биликту-хана. Сражения монголов с китайцами проходили с переменным успехом: у тех и других не хватало сил для решительной победы. Заключённое в 1374 г. перемирие соблюдалось до смерти Биликту-хана в 1378 г. Затем война разгорелась с новой силой, хотя Монголию раздирали противоречия: за 12 лет там сменилось 12 правителей, которых сажала на престол и свергала монгольская знать. Пытаясь добиться личной независимости, она вступала в союз даже с династией Мин.
Сохранению единой Монголии препятствовала и вражда между правителями её западных и восточных земель. Сначала удача улыбалась западным монголам-ойратам. Их предводители оказались энергичными и умными людьми. Один из них, Тогон, подчинив себе многочисленные мелкие владения, начал наступление против князей Восточной Монголии. К 1434 г. под его властью была уже вся Монголия, за исключением земель вдоль Великой китайской стены, где кочевали преданные Китаю «три округи урянхайцев». Их покорил впоследствии сын Тогона - Эсэн, правивший с 1440 по 1455 г. Он считал себя властителем Монголии, хотя официально назывался тайши - первым министром всемонгольского хана Дайсуна.
В 1449 г. монголы под предводительством Эсэна выступили в поход против Китая, отказавшегося поставлять в Монголию шёлк и продовольствие, а также принимать, щедро одаривая, бесчисленные посольства степной знати. Навстречу им вышло китайское войско под командованием самого императора Ин Цзуна. Неизвестно, на что он рассчитывал, пытаясь противостоять монголам со спешно собран-
ной, плохо вооружённой, практически недееспособной армией. Исход был предрешён: разбитая китайская армия бежала. Монголы захватили огромное количество пленных и весь обоз. В плену оказался и сам император - исключительный случай за всю историю Китая.
Казалось, монголы вновь утвердятся на китайских землях, но среди победителей разгорелась ссора. Дайсун вспомнил, что Великий хан он, а возгордившийся Эсэн обходился с ним как с досадной обузой, считая лишь себя достойным ханского престола. В 1451 г. они сошлись на поле битвы, и Дайсун был убит. Эсэн провозгласил себя Великим ханом. Против него восстали приверженцы Дайсуна. Через четыре года они убили узурпатора. Монголия опять оказалась разобщённой на множество враждебных уделов.
В 1479 г. ханский престол занял Бату-Мункэ, получивший имя Даян-хан. Ему удалось собрать в «единые поводья» весь монгольский народ, победить непокорных, заключить мир с Китаем, возобновить с ним торговлю. Казалось, мир пришёл к исстрадавшемуся монгольскому народу... Но всё оказалось иначе. Умирая, Даян-хан разделил владения между одиннадцатью сыновьями. Старшие получили уделы в южной Монголии, а самый младший, Гэрэсэндзэ, наследовал коренной улус отца на севере страны. Снова возникли многочисленные владения, и никогда более Монголия не смогла воссоединиться. Враждовали все со всеми: северные с южными, восточные с западными, вместе и поодиночке выступали против Китая.
В начале XVI в. в борьбу включилось Ойратское, или Джунгарское, ханство, чьи правители не могли забыть славы своего предка Эсэна. В пылу междоусобицы никто не заметил, как появилась опасность: на приграничных землях, в Маньчжурии, правитель племени маньчжу - Нурхаци - подчинял себе один удел за другим.
Реальную угрозу первыми осознали правители южной Монголии. Многие из них, сочтя сопротивление бесполезным, признали власть Нурхаци. Лишь некоторые, подобно Лигдену, повелителю Чахарского ханства, попытались организовать сопротивление. Однако стремление объединить южномонгольские силы не принесло результата. В 1634 г. войско Лигден-хана было разбито маньчжурами, а сам он погиб. Его сын Эчжэ, пытавшийся продолжить борьбу, через год был пленён и казнён. Чахарское ханство прекратило существование и под названием «Внутренняя Монголия» вошло в состав Маньчжурской империи.
В 1636 г. маньчжурский хан Абахай приказал собрать южномонгольских князей и объявил себя ханом Монголии. Независимыми от Маньчжурии ещё оставались северные и западные земли, но судьба их была предрешена.
Северная Монголия когда-то досталась сыну Великого хана Даяна, Гэрэсэндзэ. Подобно отцу, он перед своей кончиной поделил владения между семерыми сыновьями. Эти земли вошли в историю под названием «Семь халхаских хошунов», или Халха. К началу XVII в. самыми обширными и богатыми из них были вотчины Тушету-хана, Цецен-хана и Сайн-нойон-хана, разделившиеся впоследствии на десятки ещё меньших наделов.
Правители Халхи не чувствовали угрозы со стороны маньчжурского Китая, где к этому времени умер хан Абахай и к власти пришёл его сын Шуньчжи, провозгласивший себя императором, основателем новой династии Цинь. Халха не поддержала борьбы южных монголов. Наоборот, её правители попытались заручиться дружбой правителей Китая. Они даже согласились с тем, чтобы их сыновья и братья находились при дворе циньских императоров как заложники: теперь китайский император утверждал права халхаских князей на правление в их собственных владениях. Китай стал очень искусно пользоваться этими возможностями, назначая или смещая правителей Халхи в своих интересах. Главным оставалось ослабление и полное подчинение монголов, возможность использовать их против России, чьи владения к тому времени распространились до Амура.
В 1685-1686 гг. монголы приняли участие в военных действиях против русской крепости Албазин, а позже, в 1688 г., - против Удинска и Селенгинска в Забайкалье. Одновременно разгорается военный конфликт между Халхой и Джунгарским ханством, переросший в затяжную, изнурительную череду войн. Халхасцы во главе с Тушету-ханом опирались на поддержку Маньчжурии, а ойраты пытались заручиться помощью русского государства, направляя своих послов в Москву.
Ойратский князь Галдан в 1683 г. вторгся в Халху, огнём и мечом уничтожая всё на своём пути. Тушету-хан с подданными бежал под защиту пограничных китайских гарнизонов, умоляя императора оказать помощь. Владыка Поднебесной империи в ответ потребовал, чтобы вся Халха перешла в маньчжурское подданство.
Весной 1691 г. халхаские ханы съехались в окрестностях озера Долоннор, где в присутствии циньского императора и ханов Внутренней Монголии было оформлено вхождение в состав Китая Северной Монголии, которая отныне стала называться Внешней и утрачивала политическую и экономическую независимость. Император объявил себя богдыханом Монголии, а её земли - своей собственностью. Ойраты оказались один на один со своим врагом и боролись ещё более пятидесяти лет, пока большая их часть не была уничтожена.
В результате этих событий Халха оказалась разорённой и обезлюдевшей. Уцелевшие жители бедствовали. Современник описываемых событий, русский казак Григорий Кибирев писал: «А по той-де степи мунгальские жилища развоёваны... Люди бродят голодные меж камней и по степям и друг друга едят».
Когда не осталось веры в будущее возрождение Монголии, первоочередной задачей её лучших людей стало сохранение национальной культуры. Значительную роль сыграл глава буддийского духовенства Монголии Джебзундамбахутухта. Его деятельность в эти трудные годы вселяла надежду на обретение мира.
Уже в 1701 г. под его руководством начались работы по восстановлению первого буддийского монастыря Северной Монголии Эрдэни-Дзу, где он основал и свою резиденцию-дворец Лавран. Пользуясь непререкаемым авторитетом среди соотечественников, он стремился поддерживать мирные отношения с циньским правительством, оказывал содействие русским дипломатическим и торговым миссиям, проходившим через земли монголов.
Китай очень ревностно относился к деятельности хутухты и его преемников, боясь их усиления как политических лидеров народа. Поэтому, начиная с третьего монгольского хутухты, их стали избирать из среды тибетцев, надеясь, что чужеземцев монгольский народ никогда не поддержит.
Когда летом 1911 г. в Китае началось народное
восстание против ненавистного правления дома Цинь и Монголия заявила о своей независимости, 16 декабря в Урге, как называлась столица Внешней Монголии, в монастыре Дзунхурэ состоялась церемония восшествия на престол главы буддийской церкви Монголии богдо-гэгэна, получившего титул «Многими возведённого». Им было сформировано правительство, которое начало проводить активную политику за воссоединение всех территорий Монголии и обретение ею независимости.
Монголов поддержала Россия, способствовавшая подписанию в 1915 г. в городе Кяхте при участии представителей монгольского и китайского правительств соглашения о предоставлении автономии Внешней Монголии. Однако уже в конце 1919 г. войска Китая под командованием генерала Сюй Шучжэна подошли к Урге, потребовав от правительства богдо-гэгэна безоговорочно отказаться от автономии страны. Так была ликвидирована недолгая по времени автономия.
ЕСУЙ И ЕСУГАН
У Чингис-хана была жена по имени Есуган, которую он очень любил за ум и красоту.
Есуган очень печалилась о беде, постигшей её родных и близких, весь татарский народ. Грозный хан не забыл, что татары умертвили его отца, и приказал уничтожить их всех, «сделать кормом для монгольских мечей». Кого убили на поле боя, кого прикончили, взяв в плен. Не оставили в живых ни женщин, ни стариков; убивали даже детей, меряя их по тележной чеке - кто выше, тому смерть, а кто ниже - рабство. Уцелели лишь немногие.
И вот задумала Есуган спасти от неминуемой гибели хотя бы сестру свою Есуй. Однажды она сказала мужу: «Есть у меня сестра-красавица. Достойна она тебя больше, чем я». Чингис-хан усмехнулся и спросил жену: «В самом ли деле так, уступишь ли ей своё место?» «Уступлю», - ответила Есуган.
Приказал Чингис-хан отыскать во что бы то ни стало Есуй, а когда нашли её и доставили к хану, он убедился в справедливости слов Есуган: удивительной красавицей была её сестра. Чингис сделал её своей женой.
ЕЛЮЙ ЧУ-ЦАЙ - ЧЕЛОВЕК НА ВСЕ ВРЕМЕНА
Елюй Чу-цай родился в 1189 г. Его отец был прямым потомком основателя киданьской императорской династии Ляо в Китае. После её падения и утверждения в стране чжурчжэней киданьская знать стала служить новым правителям, давшим своему государству название Цинь. Отец Елюй Чу-цая был образованным человеком и занимал высокие должности при дворе цзиньских императоров. Он умер, когда сыну было всего три года. Его воспитанием занималась мать, происходившая из аристократической китайской фамилии Ян и носившая почётный титул княгини Цишуй.
Елюй Чу-цай с детства проявлял интерес к различным наукам. Он изучал математику, астрономию, астрологию, литературу, философию, знал китайский, киданьский, чжурчжэньский языки, а позже выучил и монгольский. Учителя не могли нарадоваться на прилежного и способного ученика, говоря, что для него нет непрочитанных книг, а его сочинения подобны произведениям настоящих писателей.
В 17 лет он сдал экзамены на занятие государственной должности и стал делопроизводителем в императорской канцелярии. Там, при дворе, он продолжал заниматься науками, писать стихи. Между тем для страны наступали тяжёлые времена: монголы подошли к самым стенам «Средней столицы» - Чжунду. Император успел бежать на юг, в город Наньцзин, когда неприятель начал осаду Чжунду. Она продолжалась год, и всё это время Елюй Чу-цай был в городе, испытывая вместе с остальными горожанами все тяготы осадного положения и ужасы сдачи на милость победителя.
После падения Чжунду он укрылся в одном из буддийских монастырей и провёл там три года. В 1218 г. Елюй Чу-цай был вызван в ставку Чингис-хана. Неизвестно, умел ли завоеватель мира читать и писать, но уважал образованных, знающих людей, несмотря на их национальность или вероисповедание.
Представ перед лицом грозного хана, Елюй Чу-цай услышал из его уст: «Я отомстил цзиньцам за тебя!» Молодой учёный спокойно ответил, что его дед, отец и он сам служили императорам Цзинь, и сейчас, в трудный для них час, он не станет их врагом. Елюй Чу-цай за свою смелость мог поплатиться головой, но Чингис умел ценить мужество и преданность даже у побеждённых. Ему понравился Елюй Чу-цай, и он оставил его при себе.
В это время монгольская армия выступала в поход, но неожиданно выпал глубокий снег. Приближённые Чингисхана стали уверять его, что это - дурное предзнаменование и нужно отложить выступление. Один Елюй Чу-цай заявил хану, что снег - белый, а цвет этот - знак победы и счастья. Чингис приказал войску выступать в поход, а Елюй Чу-цаю сказал: «Если ты знаешь о всех небесных делах, то что же говорить о делах людских» - и назначил его своим советником.
Поход действительно оказался удачным, монголы захватили большую добычу, и Чингис-хан предложил Елюй Чу-цаю выбрать из неё всё, что тот захочет. Его уговаривали взять пленников - юношей и девушек, бесчисленное количество шёлковых тканей, россыпи драгоценных камней и других сокровищ, а он попросил отдать ему несколько книг да два тюка сухой травы ревеня. Над ним подсмеивались за столь странный выбор. Однако через несколько недель в войсках началась повальная болезнь, от которой не знали, как спастись, и опять Елюй Чу-цай пришёл на помощь. Он поил заболевших целебным отваром ревеня и почти всех спас от верной смерти.
Чингис-хан внимательно наблюдал за словами и поведением своего советнике и часто говорил сыну Угэдэю: «Небо посылает нам мудрых, благородных и учёных людей. Они - опора государства. Один из них - Елюй Чу-цай, слушайся его советов». Чингис-хан умер, его преемником стал Угэдей, который не забыл завета отца и советовался с
Елюй Чу-цаем по многим важным государственным делам. Например, монгольская знать давно требовала предать смерти всё население завоёванных китайских земель, а земли превратить в пастбища. Такие планы ужасали Елюй Чу-цая, и он не раз говорил хану: «Ваше величество недавно взошли на императорский трон. Не запятнайте кровью белый путь». Он пытался внушить Угэдэю, что гораздо выгоднее, когда земли не пустынны, а заселены людьми, создающими много полезного и платящими налоги в казну. В конце концов он убедил хана сохранить китайцам жизнь. Они и не подозревали, кому обязаны своим спасением
На этом мудрый советник не успокоился. Он стал убеждать хана в том, что, «завоевав Поднебесную, сидя на коне, нельзя ею управлять, сидя на коне»; что дело управления требует опыта и знаний, к нему нужно привлекать подготовленных людей. Он говорил хану: «Ваше величество, Вы знаете, что для изготовления хорошего лука нужен хороший мастер, так неужели, чтобы управлять государством, не требуются мастера?» Опять соглашался хан Угэдей, и по всей стране объявили его приказ доставить в столицу учёных мужей, а если кто из них оказался в плену, освободить немедленно.
Занимаясь делами, Елюй Чу-цай успевал слушать одних и отвечать другим. Он никогда не гневался, не впадал в уныние и не радовался беспричинно. Он говорил своим подчинённым: «Хотя и много служебных дел, но только день принадлежит службе, а ночь - самому себе, и всё равно можно учиться».
В 1241 г. хан Угэдэй умер. Правительницей стала его жена Дорзгзнэ. При жизни мужа она старалась навредить Елюй Чу-цаю, а получив власть, пожелала отрешить его оm государственных дел. Глупость и капризы взбалмошной правительницы, интриги, постоянные ложные обвинения в государственной измене ускорили конец Елюй Чу-цая. Он умер в 1243 г. Дорэгэнэ распорядилась произвести в его доме обыск, уверенная, что он утаил часть государственной казны. Каково же было удивление недоброжелателей, когда они обнаружили там всего несколько гуслей-цинь да сочинения самого Елюй Чу-цая.
Был ли счастлив этот человек, всю жизнь трудившийся для других? Этого мы не знаем. Но он вырастил двух сыновей, пятерых внуков и одиннадцать правнуков, ставших достойными людьми. Благодарные потомки поставили на его могиле, на горе Дунвэншань, небольшой храм, в котором находились каменные плиты с надписями, рассказывавшими о жизни этого выдающегося человека.
ЧИНГИСХАН И ЧАНЬ-ЧУНЬ
Три дня никого не допускал к себе грозный Чингис-хан. Он не хворал, не развлекался, а думал. Всё, казалось, у него есть. Владения его были беспредельны, войско не знало поражений, сокровищам нет числа, жёны - красавицы, дети выросли, внуки народились, есть кому дело продолжить. Только нерадостно было хану: жизнь проходит, смерть не за горами, а как бы славно было вернуть молодость, пожить ещё... Рассказали ему однажды, что есть в Китае учёные люди, последователи мудреца Лао-цзы, отгадавшего секрет вечной жизни. Среди них самый известный
Чань-чунь. Хан приказал доставить его в свою ставку.
Больше года длилось путешествие Чань-чуня из Китая в Среднюю Азию, где находился в это время Чингис-хан. Очень не хотелось Чань-чуню отправляться в путь, да и года не те, 75 лет - шутка ли.
Цю Чу-цзи, которого на родине, в Китае, знали под его монашеским именем Чань-чунь, родился в 1148 г. За долгие годы жизни он приобрёл славу образованнейшего человека своего времени. Он был учеником основателя даосской школы «Цюань чжэнь» («Полная чистота»), а после смерти учителя сам возглавил её. Он и его последователи проповедовали учение о дао - основе мира, занимались поиском философского камня - «дань», открывавшего путь к бессмертию и безграничным возможностям.
Монашеская община и миряне не хотели отпускать учителя в далёкое путешествие, но отказаться - значит вызвать гнев монгольского хана, навлечь новые беды на китайцев.
И Чань-чунь прибыл в ставку Чингис-хана. Теперь предстояло самое трудное: рассказать об учении, которое исповедовал Чань-чунь, так, чтобы хан его понял. Он заговорил о причинах жизни и смерти, о пути к бессмертию. Он объяснил хану, что если долго смотреть на что-либо, то от этого портится кровь, а если лежать, страдает дыхание; от сидения изнуряется мясо, от стояния - кости, от хождения
Жилы. Надо помогать телу преодолевать усталость и немощь, для чего следует поочерёдно принимать определённые позы - тигра, оленя, медведя, обезьяны и т. д.
Чань-чунь учил Чингис-хана массировать глаза и уши для сохранения слуха и зрения. Он убеждал хана поднимать волосы вверх и больно дёргать за них, чтобы они не теряли свой цвет, не становились седыми. Объяснил, что, как и всё в мире, душа и тело истощаются и приходят от постоянного утомления в разрушение. Поэтому, если предаться спокойствию и беззаботности, питаться хорошей пищей, принимать необходимые лекарства, совершать определённые дыхательные упражнения, то можно прожить 100 лет, а то и больше, достичь подлинного бессмертия.
Хан узнал, что правила приёма пищи, как и её состав, строго определены, и их нельзя нарушать. Всякая материальная пища сокращает жизнь. Поэтому питаться нужно собственной слюной, ведь недаром древние мудрецы называли её «золотой пищей». Если научиться правильно накапливать её и глотать, то человек не будет знать чувства голода, укрепит тело и дух. Но ещё лучше, убеждал Чань-чунь Чингис-хана, питаться воздухом, и предлагал начать обучение этому немедленно.
Ещё Чань-чунь рассказывал Чингис-хану о возможности продлить жизнь, принимая волшебные пилюли, в состав которых входили различные вещества - киноварь, золото, серебро, чудотворная трава чжи, пять разновидностей яшмы, жемчуг, конопля и т. д. Возможно, он и убедил бы хана принять на пробу одну из таких пилюль, если бы тому вовремя не шепнули, что многие китайские императоры, приняв пилюли, «меняли одежды» или «восходили на вершины гор», говоря попросту, умирали.
Чингис-хан решил не рисковать. Он отпустил Чань-чуня домой, куда тот благополучно вернулся через четыре года, привезя ханский указ об освобождении от налогов и других повинностей всех даосов - последователей учения, с которым он так старательно знакомил монгольского хана.
Подробности Категория: Изобразительное искусство и архитектура древних народов Опубликовано 15.02.2016 19:13 Просмотров: 3004Культура Монголии находится под сильным влиянием традиционного монгольского кочевого образа жизни. На неё также определённое влияние оказали тибетский буддизм, китайская и русская культуры.
С древнейших времён Монголия является территорией обитания человека и центром своеобразной цивилизации Азиатского континента. По этой причине здесь много памятников, относящихся ко времени от нижнего палеолита до средневековья.
Первые гоминиды, чьи останки обнаружены на территории Монголии, имеют возраст около 850 тыс. лет.
Но археологические исследования в Монголии начались только в 1889 г.: российский учёный Н. М. Ядринцев обнаружил в долине реки Орхон древнетюркскую стелу с неизвестными письменами. Он начал раскопки Каракорума, столицы Монгольской империи в 1220-1260 гг.
Ступы в Каракоруме
Каракорум был главным лагерем, где хан Угэдэй оставлял семью на время своих походов, и центром производства вооружений и оснащения войск. Город состоял из нескольких изолированных друг от друга кварталов, в которых жили ремесленники, торговцы и посланники со всего света. Там жили люди разных рас и религий. Рядом с христианскими церквями путешественники видели многочисленные мусульманские мечети и буддийские храмы.
В конце XIX в. финский учёный А. Гейкель изучал рунические надписи на стелах, возведённых в честь Бильге-кагана (великий хан) и Кюль-тегина, расположенных в местности Хушоо Цайдам.
Голова статуи Кюль-тегина, выполненная в 731 г. (с сайта Artyx.ru)
Археологами найдены скрёбла, скребки, ножевидные пластины, большое количество каменных изделий. Обнаружены поселения каменного века.
Типичный инструмент каменного века
На территории Монголии обнаружены многие следы первобытной культуры: скальные рельефы, росписи.
Самыми ранними петроглифами на территории Монголии считают рисунки из пещеры Хойт-Ценкер Агуй (пещера Северной прозрачной речки). Рисунки в пещере – явление для Монголии довольно редкое. Здесь они выполнены по шероховатой поверхности скалы светло-серого или беловатого цвета темно-красной или розовой краской и делятся на четырнадцать не связанных друг с другом композиций-групп. Различаются они и по сюжетам. Среди них есть животные, никогда не встречавшиеся или очень редко изображавшиеся в рисунках на территории Монголии. Например, архары, антилопы, птицы, похожие на страусов, слоны.
Колесница. Наскальный рисунок. Увэр-Хангайский аймак (с сайта Artyx.ru)
Это древнейший художественный памятник Центральной Азии из числа известных в настоящее время, относящийся к эпохе верхнего палеолита. Наскальные рисунки Монголии разделяют на две большие группы. К первой группе относятся петроглифы, выполненные охрой. Они датированы бронзовым веком (конец II - начало I тыс. до н. э.). Ко второй группе относятся рисунки, выбитые на скалах точечной техникой. Контуром обозначены фигуры коз, лошадей, слона, носорога – более 80 рисунков. Тема одного из рисунков – приручение человеком дикого коня – по сей день остается излюбленной темой у монгольских художников.
Наскальные рисунки с изображением повозок. Кобдоский аймак (с сайта Artyx.ru)
В период энеолита племена, жившие на территории Монголии, познакомились с медью, а затем – с бронзой. Ранние бронзовые ножи по форме и орнаменту сходны с аналогичными находками южносибирской кара-сукской культуры. Рукояти ножей украшались прорезями, геометрическими орнаментами. Иногда они заканчивались навершиями в виде скульптурной фигурки, головы какого-либо животного или птицы. Например, навершие кинжала длиной в 52 см из музея Южно-Гобийского аймака украшено изображением головы горного козла, рога которого загнуты и образуют кольцо.
I тыс. до н.э. - конец эпохи бронзы и начало эпохи железа. Монгольские племена переходят от земледелия к кочевому скотоводству. Скотоводческие племена были хорошо знакомы с обработкой металла и имели свои своеобразные металлургические центры, где изготовлялись оружие, инвентарь и украшения. Период VIII-III вв. до н. э. принято называть скифским. Среди памятников этого времени наиболее известны бронзовые котлы (V-III вв. до н. э.) с вертикальными ручками у горла или ручками-кольцами на тулове. А украшения того времени чаще всего оформлялись в скифском «зверином стиле». Одним из шедевров пластического искусства скифского времени является бронзовое навершие в виде фигуры оленя, хранящееся в Улан-Баторе, в собрании Музея изобразительных искусств.
Бронзовое навершие в виде оленя. Скифское время (с сайта Artyx.ru)
В V в. до н.э. сложился союз скотоводческого племени хунну. Основным их занятием было скотоводство: лошади, крупный рогатый скот (быки, яки, сарлыки), овцы, козы. Занимались также охотой, знали и плужное земледелие. У хунну были даже города, о чём свидетельствуют раскопки.
Это племя владело различными ремеслами: резьбой по камню, рогу и дереву, художественной вышивкой. Они умели изготовлять ткани и войлок, плавили чугун, ковали железные орудия и оружие, из бронзы отливали украшения. В изобразительном искусстве хунну был распространен сюжет борьбы двух зверей (или зверя и птицы).
Хуннские ковры свидетельствуют о высокой технике вышивки, аппликации и художественного ткачества. Эти традиции переняли казахи, тувинцы, киргизы, буряты, калмыки.
Изготавливались ювелирные изделия из золота и серебра с инкрустациями из драгоценных и полудрагоценных камней, делали чеканку. Археологами найдены многочисленные изделия из керамики: емкости для хранения зерна, жидкостей, приготовления пищи и др.
В начале XII в. окончился период ранних государств на территории Центральной Азии и начался этап образования монгольской нации. Главную роль в этом процессе сыграли монгольские племена кереитов, татар, найманов. А во второй половине XII в. начало образовываться феодальное государство. В этот период монголы Трехречья образовали союз Хамаг монгол, которым управлял Хабул-хан, а его внук Тэмуджин был в 1206 г. провозглашен великим ханом – Чингисханом. Так возникло объединённое централизованное государство монгольских племен.
Чингисхан, создав монгольское государство, интенсивно проводит завоевательную политику, в результате которой образовалась огромная империя: кроме Монголии, в неё входили Северный Китай, Восточный Туркестан, Средняя Азия, степи от Иртыша до Волги, бо́льшая часть Ирана и Кавказа. Монгольские завоеватели варварски опустошали цветущие очаги цивилизации тогдашнего мира. Захватнические войны монгольских феодалов были пагубны и для самой Монголии. Они способствовали разобщению монгольской народности, истощали людские ресурсы, обусловили длительный политический, экономический и культурный ее упадок в последующие века.
Империя Чингисхана не имела общей экономической базы и еще при его жизни была разделена между четырьмя сыновьями и внуками.
Конечно, были и прогрессивные явления: создались предпосылки для взаимодействия с культурным наследием многих государств и народов Азии и Европы.
В XIII-XIV вв. интенсивно развиваются многие сферы культурной деятельности монголов, в частности, строительство. Монголы знали различные типы жилья, приспособленные к условиям кочевой жизни: войлочные юрты, шатры разных размеров, палатки. Юрты огромных размеров они возили на повозках: расстояние между колесами такой повозки составляло более 6 м, и везти ее могли 22 быка.
Перевозка юрт в XIII в. Рисунок XIX в. (с сайта Artyx.ru)
Юрты украшали завесами, на которых вышивкой и аппликацией из шелка, войлока, шерсти изображали растения и животных.
Портрет Угэдэй-хана. Живопись на шелке (XIII в.), с сайта Artyx.ru
Сын Чингисхана Угэдэй основал город Каракорум, который просуществовал около 300 лет, из которых 32 года был столицей империи. После падения империи Юань в 1368 г. город был разгромлен китайскими войсками. Впоследствии делались попытки его возродить, но никогда более Каракорум не достигал прежнего величия.
В Монголии XIII-XIV вв. было выстроено много дорог, мостов, оборонительных валов и др. Но памятников архитектуры и градостроительства XIII-XIV вв. сохранилось очень мало, большая часть была разрушена после падения юаньской династии в 1368 г.
Предметов изобразительного искусства монголов того времени также сохранилось очень мало. Немногие сохранившиеся произведения живописи, скульптуры и архитектуры дают лишь общее представление об эстетических и стилистических особенностях времени монгольского государства XIII- XIV вв.
В то время в Монголии работали и китайские художники. На западе монгольских владений (в завоеванных городах Передней и Средней Азии) были популярны миниатюры, в которых проявился персидско-монгольский стиль. Сюжеты – из повседневной окружающей жизни человека и природы: люди, седлающие или объезжающие лошадей. Они изображены очень реально, а фон миниатюр – довольно условный.
К XIII-XIV вв. относятся фрагменты скульптур, найденные при раскопках. Особенно интересны фрагменты скульптур из Каракорума, довольно искусно выполненных.
Дзанабадзар. Амитаба. Позолоченная бронза (XVII в.), с сайта Artyx.ru
Монгольское средневековое искусство сложилось на базе сменявших друг друга на территории Монголии на протяжении тысячелетий различных племён и народов. На формирование художественного сознания монголов оказало влияние искусство многих народов: арабов, персов, скифов, племен Алтая и Сибири. Многие образцы искусства и архитектуры, особенности религии были восприняты монголами из Индии и Китая. В период феодальной разобщенности (XV-XVI вв.) из Тибета в Монголию проник ламаизм, его культура также отражена в искусстве.
С середины XVI в. в Монголии усиливается влияние буддизма, развивается искусства на основе этой религии.
Развивалось народное декоративное искусство, создавались украшения быта, роспись, резьба, изделия из папье-маше, кузнечные изделия, художественные вышивки, аппликации, чеканка, произведения из кожи, войлока и др. Они удивляют богатством форм, красок; украшенные полными символического смысла узорами, орнаментами, они на века прославляют одаренность народа.
Маска для религиозной церемонии цам. Папье-маше, кораллы, медь
Возобновилось строительство ханских дворцов и резиденций.
Самые древние картины Монголии – пентаграммы, изображающие оленей, лосей, диких аргалов (козы), и других животных, птиц, домашних зверей, населявших леса и степи Центральной Азии. Пентаграммы изображали работу, охоту, веру древних охотников и животноводов.
Скальная живопись: бизон
В изобразительном искусстве Монголии применялись преимущественно красные, желтые, зеленые, синие и белые краски – любимые цвета народа. Синий цвет – символ постоянства, неба; зелёный – символ вечной жизни; белый – символ благородства мыслей и чувств, чистоты; красный – радость, жёлтый – любовь.
Часто световая символика диктуется и буддистскими канонами. Постоянное взаимодействие различных элементов культуры отражаются во всех видах искусства Монголии. В изобразительном искусстве, например, теснейшим образом могут переплетаться национальный орнамент с буддистской символикой.
Дзанабадзар «Автопортрет»
Памятником средневековой живописи Монголии являются росписи храма в Эрдэни-Дзу.
Скульптурные изображения существовали, вероятно, ещё при первобытнообщинном строе. Об этом свидетельствует найденное в горах Булган-сомона Восточного аймака рельефное изображение головы человека с условно переданными чертами лица. Этот небольшой рельеф вырезан из мягкой каменной породы зеленовато-серого цвета. В верхней части имеется круглое отверстие, вероятно, предназначавшееся для подвешивания фигурки, которая могла служить талисманом-оберегом. Эта уникальная находка датируется временем неолита.
Голова женщины. Фрагмент скульптуры из Каракорума. Глина. XIII в. Увэр-Хангайский аймак (с сайта Artyx.ru)
Огромная роль в развитии монгольского искусства принадлежит крупнейшему политическому и религиозному деятелю средневековой Монголии Дзанабадзару, прозванному Ундур-гэ-гэном («высокий наставник»). Он был богато одарен талантами, а жизнь его была полна событий. Память об этом человеке живёт в Монголии до наших дней.
Дзанабадзар был в том числе и известным скульптором. Он прославился литыми скульптурными изображениями будд, бодхисаттв и деятелей буддизма. Считается, что впервые Дзанабадзар познакомился с техникой литья скульптур во время своего пребывания в Лхасе в 1650 г., наблюдая за работой непальских скульпторов на строительстве дворца Поталы.
Дзанабадзар. Белая Тара
Тара – одна из главных бодхисаттв (просветленных существ) буддизма. Она родилась из слезы бодхисаттвы Авалокитешвары в тот момент, когда тот оплакивал страдания мира. Из упавшей слезы вырос лотос, и из него родилась Тара, ставшая его женой.
Наиболее известны его Белая и Зелёная Тары, будда Ваджрадара. Дзанабадзара даже называли «монгольским Микеланджело». Специфический стиль Дзанабадзара получил развитие в рамках «школы Дзанабадзара». Значение творчества Дзанабадзара заключается в том, что он сумел вдохнуть жизнь в свои произведения, преодолеть условность канона, которая была очень сильна.
Одна из лучших работ художника – Очирдара (Ваджрадара, держатель ваджры – молнии).
Скульптура представляет собой собирательный образ всех тантрических божеств и выражает идею о неразрывном единстве женского и мужского начал, существующих в мире: молния (ваджра) олицетворяет активное мужское начало, колокольчик (хонх) – пассивное, женское. Очирдара изображен сидящим прямо, со скрещенными руками и ногами, с чуть склоненной головой. Он является олицетворением идеала прекрасного человека и соответствует всем требованиям буддийского канона.
Дзанабадзар – великий творец, поднявший средневековое монгольское национальное искусство до уровня общечеловеческих ценностей. Но его ученики и последователи только лишь формально подражали ему, но не превзошли своего учителя.
Традиционным монгольским жилищем является юрта. Юрты были основой для развития традиционной монгольской архитектуры. Юрты повлияли на другие архитектурные формы, в частности, на архитектуру храмов.
Храм в монастыре Дашичолин-хийд (современное фото)
Монгольская юрта обычно ориентирована по оси север – юг. Вход с южной стороны. Сторона юрты, где хранится алтарь с изображением богов, находится на севере. В центре юрты расположен очаг.
Изнутри юрта делится на две половины. У монголов восток - женская, а запад - мужская. На мужской половине (ближе к двери, то есть ближе к земле) находится постель хозяев. Здесь развешивается оружие мужчины, конская упряжь, талисманы. На женской (девичьей) – постель невесты, дочери хозяина. Ниже к двери – посудный шкаф, ступа для взбивания кумыса (символ достатка). Эта половина гостевая.
Юрта до настоящего времени является для монголов любимым жильём. Конечно, она более модернизирована.
Внутри современной юрты
Первоначально скат крыши был круче, а наверху был специальный обод вокруг открытого центра для выхода дыма. Так было до XVIII в.
Определённую роль роль в формировании и развитии уникальной монгольской архитектуры сыграли и палатки. Хотя они и были временными, но довольно часто использовались пастухами. Палатками и сейчас пользуются во время фестиваля Надом, праздников и других видов мероприятий.
Абатай-хан основал монастырь Эрдэни-Дзу в 1585 г. рядом с местом древнего города Каракорум. Первые храмы были похожи по признакам на китайские, а дальнейшее развитие с тибетским и индийским стилями создавало уникальный монгольский стиль.
Монгольский стиль начался с мобильных храмов. Как только они стали постоянными, они превратились в угловую и квадратичную структуру. Крыша непосредственно поддерживается колоннами и стенами, и выступает в качестве потолка.
Задолго до рождения Темуджина (Чингис-ха-на), создавшего великое монгольское государство, его предки населяли обширные пространства от Великой китайской стены до верховьев реки Селенги. Китайские летописцы называли эти племена мэнгу и делили на белых, чёрных и диких. Сами монголы называли себя по-разному. Обитавшие в бассейне рек Онона, Керулена и Толы звались хамаг-монголами; жившие на реке Онон - джала-ирами; кочевавшие между долиной реки Онон и верховьями Селенги - тайчиутами; между Хангай-ским и Хэнтэйским хребтами - кэрэитами. На запад от их кочевий, в долинах Хангайских и Алтайских гор пасли свои стада найманы. Верховья Селенги были владениями меркитов. На севере они граничили с землями «лесных» племён - звероловов и рыболовов, обживавших глухие таёжные леса. В Забайкалье обитали племена хори, баргут, тумэт, булагачин, кэрэмучин, урянхай, урасут и теленгуты, а в области Восьмиречья - ойраты.
На своей территории каждое племя определяло угодья для кочевий составлявших его родов и семей. Кочевали монголы куренями - сообществами, которые насчитывали до тысячи семей. На стойбищах они располагались кольцом. В центре находилась ставка вождя, а по краям кольца размещались коновязи, телеги и загоны для скота. Всё это составляло своеобразное укрепление.
Вожди племён носили звучные прозвища: батор - богатырь, сэчэн - мудрость, мэргэн - меткий стрелок, бильгэ - мудрый, букэ - силач. Они руководили воинами одного или нескольких племён при столкновениях с соседями из-за пастбищ или угодий для охоты. В военное время, а впоследствии и в мирное, вокруг вождя собиралась племенная знать - нойоны. У каждого из них была группа друзей-соплеменников - нукеров, по сути составлявших дружину нойона, храбрую и преданную своему предводителю.
С многочисленной и боеспособной дружиной нойон мог держать в повиновении соседей, провозгласить себя ханом. Но стоило ему не угодить друзьям-нукерам, проиграть сражение или лишиться стад - своего главного богатства, как благополучие и власть исчезали. И бывший хан становился презренным беглецом, спасавшимся от вчерашних подданных.
