Усадьба Тютчева находится в Подмосковном с.Мураново Пушкинского района.
“Музей-усадьба Мураново им. Ф.И. Тютчева” – литературно-мемориальный музей, созданный потомками Ф. И. Тютчева на базе родовой усадьбы.
История Мураново известна с середины XVII века, когда его владельцем был А.И. Меркульев, затем ею владели по очереди князь Оболенский, помещик Суровщиков, адмирал Сипягин, фейерверкер Дудышкин, надворный советник Л.Г. Черевин, В 1816 г. с. Мураново и с. Григорово купила жена генерал-майора Л.Н.Энгельгардта.
На старшей дочери Энгельгардта в 1826 г. женился поэт Баратынский. С тех пор судьба усадьбы связана с литераторством. В 1837 году его ближайший друг, литератор Николай Васильевич Путята стал мужем Софьи Львовны, младшей дочери Энгельгардтов.
В 1842 году Баратынский сносит дом Энгельгардтов и строит новый дом по собственному проекту (на экскурсии много обращают внимание на этот проект).
Недолго прожил в этом доме Баратынский… После его смерти дом достается младшей сестре Энгельгардтов. И начинается эпоха Путяты.
Затем в 1869 году единственная дочь Путят Ольга Николаевна вышла замуж за Ивана Фёдоровича Тютчева. Благодаря ему в наше время усадьба продолжает свою жизнь как музей. И в народе ее называют многие просто “Усадьба Тютчева”.
Об истории усадьбы много написано на сайте музея .
Усадьба расположена в очень живописной части Мураново: на возвышенности, окруженная с трех сторон лесом и с четвертой стороны лугом, внизу протекает речка, на противоположном берегу реки березовая роща.
Есть в усадьбе одна очень интересная картина брата Н.В. Путяты “Сенокос в Мураново”. Вот она лучше меня передаст обстановку усадьбы.
Конечно, сегодня там нет крепостных крестьян, лошадей, но в музее проводятся тематические праздники с воспроизведением духа тех времен.
Мы были там дважды (зимой и летом). Первое впечатление – заброшенное имение помещика 19 века (особенно зимой, когда все мрачно, не убрано, безлюдно).
Да, уровень сервиса в Мураново на троечку. Видно, что музей еле-еле выживает. Только окунувшись в прошлое, послушав экскурсию, отлегло…
Группы экскурсоводы забирают примерно 1 раз в пол-часа. Пришлось загорать на лавочке.
Экскурсия по дому очень интересная. много рассказывает экскурсовод о проекте Боратынского, как у него все продумано было. Очень много внимания Боратынский уделил теплоизоляции дома и естественному освещению.
В комнатах много экспонатов, имеющих историческую ценность: предметы быта, картины, фотографии, книги…
В этой комнате работал Е.А. Боратынский. А в 1874 году здесь была размещена обстановка из петербургского кабинета Ф.И. Тютчева.
После смерти Фёдора Ивановича Тютчева, его сын Иван Фёдорович перевёз в усадьбу книги и личные вещи отца.
Гостиная.
Большая Гостиная – самая большая комната дома. Она объединяет внутреннее пространство дома с мурановским пейзажем.
Столовая.
Интерьеру этой комнаты придают особый характер белые колонны, обрамляющие нишу в глубине комнаты. Между колоннами – напольные часы из красного дерева. Такие часы, были выписаны из Англии при Екатерине II.
Обстановка комнаты была привезена сюда из Царского Села, где последние месяцы жизни проживал Тютчев. В комнате находятся портреты близких поэту людей.
В 1879 году И. Ф. Тютчев построил своей матери, Эрнестине Федоровне, в северо-восточном углу усадьбы здание с кухней, ледником и дровяным сараем.
А зимой, кстати, хоть и мрачненько тут и не очень было ухоженно, зато напротив входа в усадьбу сооружают такую огромную ледяную горку, которых я раньше нигде не видел. Да, и не рассчитывайте подъехать к самому входу в усадьбу. Парковаться нужно на большой парковке сразу при съезде с трассы, а дальше идти вниз до колодца и направо, мимо обелиска, метров 200.
Есть в Мураново и два св.источника. Находятся они в западной части села (второй заезд в село, если ехать от ст.Ашукинская).
“Барсикй колодец”
Димитрия Солунского.
Post Views: 4 053
Куда ездил Ф.И. Тютчев из Москвы, останавливаясь несколько раз на почтовой станции Рославля? Может быть, в Мюнхен, где он прослужил на дипломатическом поприще около 20 лет. Ведь, эта почтовая станция расположена как раз на Московско-Варшавском шоссе, по которому и направлялись в Европу. Но моё предположение оказалось ошибочным -Тютчев ездил в своё родовое дворянское гнездо - имение Овстуг, недалеко от уездного города Брянска. Путь из Москвы в маленькое село с необычным названием Овстуг занимал в те времена 5 дней и последней остановкой был как раз Рославль.
После возвращения из Европы на родину Тютчев с 1849 года до самой смерти часто посещал родовое имение. Всего известно 10 поездок, из них 8 пришлось на август. Вероятность маршрута Москва-Рославль-Овстуг (в направлении Брянска) в двух случаях подтверждена датировкой трёх стихотворений. Из них два: "Вот от моря и до моря", "Эти бедные селенья" написаны в Рославле в один день - 13 августа 1855 года, а одно "Как неожиданно и ярко" относится к 1865 году.
Эти бедные селенья,
Эта скудная природа -
Край родной долготерпенья,
Край ты русского народа!
Не поймет и не заметит
Гордый взор иноплеменный,
Что сквозит и тайно светит
В наготе твоей смиренной.
Удрученный ношей крестной,
Всю тебя, земля родная,
В рабском виде Царь Небесный
Исходил, благословляя.
В наши времена дорога из Москвы в Овстуг занимает часов 8, а из Рославля в Овстуг - вообще, не более полутора часов. Грех не съездить на родину великого русского поэта - и мы отправились в Овстуг. И так разогнались, что проскочили мимо главного въезда в усадьбу и остановились уже за околицей, залюбовавшись открывающимися сельскими видами. Село Овстуг раскинулось на восьми холмах, которые ступенями спускаются к реке Десне.
Овстуг в архивных материалах упоминается уже с XVI века, но раскопки археологов уточняют, что еще во II в. до н.э. селились здесь племена северян, вятичей и радимичей. Название села пришло из языческой поры: Стуг - стоянка, поселение, Овстуг - знакомая, старая стоянка. С XVIII века село стало Тютчевским, когда выходец из земель Ярославской губернии - секунд-майор Николай Андреевич Тютчев женился на орловской дворянке Пелагее Денисовне Панютиной, которой и принадлежала часть овстугских земель.
В 1989 году в здании волостной управы благодаря стараниям председателя колхоза "Овстуг" Б.М. Копырнова, народных художников России Ткачевых и директора тютчевского музея В.Д. Гамолина был создан художественно-краеведческий музей села Овстуг. Сейчас от здания волостной управы открывается вполне поэтический вид на усадьбу.
Но тютчевскую усадьбу в Овстуге постигла в своё время участь, общая для всех дворянских гнёзд. После смерти Фёдора Ивановича никто из его родственников здесь не жил, поэтому усадьба была обречена на разрушение и разорение. В 1912 году художник О. Клевер запечатлел такую картину - обвалившийся балкон, осыпавшаяся штукатурка, забитые окна, а перед домом пасут свиней. Через два года не осталось и этого - дом был разобран на кирпичи. Часть этих кирпичей была использована на строительстве здания волостной управы. В 1941 году была взорвана дедовская церковь и вырублены вековые аллеи в парке.
На месте усадебного дома в начале 50-х была скотоводческая ферма. Но не перевелись ещё в России настоящие энтузиасты и патриоты - молодой учитель местной школы родом из Овстуга Владимир Данилович Гамолин решил восстановить усадьбу практически с нуля и сделал это. Не сразу - тринадцать лет музей Ф.И. Тютчева располагался в одной комнате общежития молодых учителей, в котором раньше было школа для крестьянских детей.
В 1961 году у школы был установлен первый памятник Тютчеву скульптора Г. Коваленко и проведён первый праздник Поэзии в стране. И вот перед нами - главный парадный въезд в усадьбу. Решетки усадьбы ограждают территорию в 7 га, а ворота имеют простой, но изысканный рисунок. Теперь мы можем увидеть усадьбу на живописном берегу реки, тенистые аллеи парка, классическую архитектуру господского дома и живописный пруд с беседкой на островке. Концепция музея-усадьбы была разработана по инициативе директора музея В.Д. Гамолина и заместителя губернатора Брянской области Б.М. Копырнова в 2000 году.
Изначально церковь Успения Богородицы была построена в конце XVIII века по решению Николая Андреевича Тютчева - деда поэта. Гостевой флигель был воссоздан по проекту О. Клемановой, М. Болотниковой, О. Грозевой в 2003 году. Высокий фундамент и строгое крыльцо-терраса делают строение заметным и нарядным. Простая и изящная беседка на искусственном островке очень украшает пейзаж. Белый мостик соединяет берег водоема и островок. В 2002 году были проведены работы по реставрации усадебного парка под руководством профессора В.А. Агальцовой. И теперь, так же как и раньше, из беседки открываются чудесные виды на парк, на дом, на всю округу.
В 1949 году в парижском журнале "Возрождение" (1949-1974) русский писатель и переводчик Борис Константинович Зайцев (1881-1972) - один из последних представителей литературы Серебряного века, опубликовал эссе "Тютчев: жизнь и судьба: (к 75-летию кончины)". Он замечательно и как-то проникновенно написал о судьбе Ф.И Тютчева, в том числе и о его детских годах, проведённых в Овстуге:
«...Как звезды ясные в ночи». Это стихи Тютчева. Да, звезды. «Любуйся ими - и молчи». Но стихи рождены жизнью. Тютчевские стихи и особенно изошли из его жизни и судьбы. Может быть, сама жизнь эта есть некое художественное произведение?
Ее начало озарено почти волшебно; роскошный дом имения Овстуг (Брянского уезда, Орловской губернии). Изящный, ласковый мальчик, очень одаренный, баловень матери. В доме смесь духа православного с французскими влияниями. - Так и всегда было в барстве русском. Говорили в семье по-французски, а у себя в комнате Екатерина Львовна, мать поэта (урожденная графиня Толстая), читала церковно-славянские часословы, молитвенники, псалтыри.
«Юный принц» возрастал привольно. Учился, но нельзя сказать, чтобы умучивался трудом - навсегда осталось широкое, вольготное отношение к работе.
В 1821 году Университет окончен, в феврале 22-го он уже в Петербурге, служит в Коллегии Иностранных Дел, а в июне граф Остерман-Толстой, родственник матери, увозит его в своей карете за границу. Устраивает сверхштатным чиновником нашей миссии в Мюнхене.
Сейчас, так же как и прежде, в барском доме комнаты располагаются вокруг узкого центрального помещения с лестницей, ведущей в мезонин и цокольный полуэтаж. Между собой комнаты связаны анфиладно, в мезонине имеют выходы на балконы. Обстановка мемориальных комнат приобретена у коллекционеров в соответствии с описью имущества. В экспозиции находится ряд подлинных вещей Ф.И. Тютчева и его родственников.
Внутренняя планировка залов первого этажа только частично соответствует той, которая была при жизни поэта. Через центральный вход с южной стороны попадаем в вестибюль дома-музея.
На противоположных стенах этой комнаты висят картины, иллюстрирующие петербургскую и провинциальную жизнь Тютчева. Слева на стене рядом с картиной, на которой Фёдор Иванович в окружении обитателей усадьбы на фоне всех усадебных строений, - портрет первого учителя и воспитателя Ф.И. Тютчева Семёна Егорыча Раича - педагога, поэта, знатока и переводчика античной и итальянской поэзии. Он был и учителем Михаила Лермонтова.
На другой стене - картина художника С. Литвинова "Тютчев в Петербурге".
Следующий зал музея посвящен детским и юношеским годам в жизни Тютчева. В этом зале - портреты родителей, виды Овстуга и Москвы, книги тютчевской библиотеки, старинная мебель.
В центре зала размещен музейный экспонат особой ценности - рояль фирмы "Велениус", подаренный Ф.Тютчевым своему первому учителю С.Е. Раичу.
Отец Фёдора Тютчева, гвардии поручик Иван Николаевич, в 1798 году женился на московской дворянке Екатерине Львовне Толстой. Молодая семья была счастлива в родовом имении, которое славилось своим гостеприимством.
Екатерина Львовна была дочерью Льва Васильевича Толстого и Екатерины Михайловны Римской-Корсаковой. Родная сестра её отца, Анна Васильевна Остерман, и её супруг Ф. А. Остерман сыграли большую роль в судьбе племянницы и её семьи.
Панорама Брянска XIX века художника Г. Хлудова.
В кабинете хранится письменный стол-бюро, подаренный Ф.Тютчеву старшим братом. На столе чернильница, гусиное перо, а над столом барометр немецкой работы, изготовленный в 1843 году. Он показывает изменение атмосферного давления и сегодня.
Один из музейных залов посвящен зарубежным годам Тютчева. Более 20 лет Тютчев провёл в Европе. Служба в Государственной Коллегии Иностранных Дел не принесла Тютчеву чинов и наград, но позволила объехать всю Европу, приобщиться к основам германской поэзии, встретить первую любовь и познать первую боль невосполнимых утрат. Портреты, на стенах этого зала, знакомят нас с родными и друзьями Ф.Тютчева.
Баронесса Амалия фон Крюденер - известная красавица высшего света XIX века, первая любовь поэта, адресат его знаменитого стихотворения "Я встретил Вас и все былое..." и других, носящих название "мюнхенского цикла".
Снова обращаемся к тексту Бориса Зайцева:
Роман с Амалией Лерхенфельд, от которого в литературе осталась драгоценность, в жизни Тютчева крупно не отозвался, ни Амалию Максимилиановну (которой было шестнадцать лет), ни его самого не сломил. Все это было очень юно и невинно. Ничего решительного не случилось, все само собою растаяло и испарилось, добрые же отношения остались навсегда. Амалия Максимилиановна вышла замуж, сначала за барона Крюднера, потом за графа Адлерберга. Жила в России, всегда Тютчеву была союзною державой. Это она привезла стихи его в Петербург в 36 году, она же хлопотала за него позже перед правительством - через Бенкендорфа. А совсем поздно, за три года до своей кончины, встретив ее в Карлсбаде уже немолодой женщиной, Тютчев написал ей нежные, не столь прославленные, как ранние, все же хорошие стихи. («...И то же в вас очарованье, и та ж в душе моей любовь»).
В 1826 году он женился в Мюнхене на г-же Петерсон, урожденной графине Ботмер, «представительнице старейшей баварской аристократии». Это уже судьба - двенадцать лет жизни вместе, три дочери, радость и горе, драмы и ревность (ревновали всегда Тютчева, его, а не он - участь в этом иная, чем Пушкина). Как и Амалия Максимилиановна, Эмилия Элеонора была красавица, видимо, и вообще очаровательная женщина, пылкого характера и сильных чувств. Его же, кроме нее, привлекали и другие. Он вообще, по природе своей, не мог быть верен - в разных обликах являлось ему «вечно-женственное» и прельщало. Привело же это в мюнхенской жизни к тому, что однажды Эмилия Элеонора пыталась на улице заколоться кинжалом. (Он сам признавался, что любит она его так, как «ни один человек не был любим другим».)
Портреты Элеоноры - первой жены поэта, и трех дочерей от этого брака висят в этом же зале. В лице Элеоноры Тютчев обрел любящую жену, преданного друга и неизменную опору в трудные минуты жизни.
Портрет Екатерины Фёдоровны Тютчевой художника И.К. Макарова - дочери Тютчева от первого брака. Она воспитывалась в Смольном институте, была фрейлиной императрицы Марии Александровны, писательница и переводчица.
Здесь же представлен графический портрет второй жены Тютчева - Эрнестины, женщины замечательной красоты и ума, как писал о ней писатель И.С. Аксаков.
И снова - текст Бориса Зайцева:
Удивительна и в самом Тютчеве сила чувства и переживания, несмотря на рассеянный, как бы веерообразный эрос: когда в 1838 году Эмилия Элеонора умерла, он поседел в одну ночь от потрясения. Но в это же время любил и другую, будущую свою вторую жену, тоже любовью трудной и драматической.
Эта другая была тоже германского происхождения, тоже аристократка, тоже вдова и тоже на четыре года старше его - баронесса Эрнестина Федоровна Дёрнберг-Пфеффель. В 1837 г. Тютчев получил повышение по службе - его назначили в Турин, старшим секретарем посольства нашего при Сардинском дворе. Жена, Эмилия Элеонора, уезжала в Россию, он оставался один. Весной 1838 года она возвращалась из Петербурга на том самом «Николае I», на котором плыл юный Тургенев. Близ Любека на пароходе начался ночью пожар, недалеко от берега он и затонул. Эмилия Тютчева с тремя детьми мужественно вела себя на палубе, успокаивала детей, стоя у трапа, где внизу, сбоку бушевало пламя - они дожидались очереди спуститься в лодку. В этом показала себя много выше Тургенева. Но была уже здоровьем надломлена, возвращалась домой на новые тягости с мужем, потрясение нервное на море все-таки было большое - это ее и скосило. Тою же осенью Жуковский, тогда сопровождавший наследника, встретился в Комо с Тютчевым (позже - и на генуэзской Ривьере, в Киавари). Отозвался о нем так: «необыкновенно гениальный и весьма добродушный человек, мне по сердцу» - их пути всегда сходились, - но был удивлен, что вот так убивается он по умершей, «а говорят, любит другую». Не только «говорят», но на Эрнестине Федоровне Дёрнберг Тютчев довольно скоро и женился. По службе это обошлось ему дорого.
Он тогда жил в Турине. Венчаться приходилось в Швейцарии. Посланник отсутствовал, по летнему времени дел никаких, с браком по определенной причине надо спешить - Тютчев поступил решительно: не дожидаясь отпуска, запер посольство и самовольно уехал в Швейцарию.
Обвенчался благополучно и вовремя. Но службы лишился. Его просто уволили
.
Летом из гостиной можно было выйти на террасу и пандус, спуститься в парк, погулять по аллеям. О былом великолепии этой комнаты напоминает лишь старый рояль в углу да шкаф-секретер у стены. В центре на стене висит ещё один портрет второй жены Тютчева баронессы Эрнестины фон Пфеффель. От первого брака у поэта уже было три дочери, которых Эрнестина фактически удочерила. Она была богатой женщиной, и Тютчев не делал секрета из того, что долгое время жил на её деньги.
Не надо думать, что его мюнхенская жизнь только и заключалась в делах любви. Этот блестящий, высокообразованный молодой человек, по портрету нечто вроде юного Гёте, в тогдашнего покроя сюртуке, высоких воротничках и галстуке, с огромным лбом, прекрасными глазами и правильно вьющимися кудрями много сил отдавал и другому: литературе, философии. Общение его - с людьми высокой марки. Шеллинг считал его «достойным собеседником» («...etn sehr ausgezeichneter Mensch, ein sehr unterrichteter Mensch, mit dem man sich immer gerne unterhalt») - Шеллинг был тогда профессором Мюнхенского Университета и Тютчев, хорошо осведомленный в германской философии, не только с ним беседовал, но и спорил - обладая, очевидно, равносильным вооружением - нападал в особенности по православной линии.
В поэзии Гёте и Шиллер были близки ему, лично сошелся он с Гейне - по сближающей черте романтизма. И не только встречался, но и переводил из него - первые переводы Гейне на русский принадлежат Тютчеву. (Тютчев более зрелый и Гейне поздний мало, конечно, совместимы, но в мюнхенские времена это не удивляет.)
Главное же, начинал писать сам, и как следует.
Загадочна его художественная судьба.
Молчи, скрывайся и таи
И чувства, и мечты свои...
Вот заповедь, от которой не отступил он ни на шаг. Так скрывать, так таить все свое самое драгоценное уж не знаю кто мог бы. Всматриваясь в его жизнь, поражаешься: ко как же сам он относился к своему делу? Да, писал, в великой непосредственности, почти сомнамбулической, всегда в дыхании поэзии, волшебно преображая чувства, мысли... Что тут высокое творчество, сомнений нет. Но почему такая уж предельная от всех замкнутость? Себе и Богу? Художнику это чувство знакомо:
Ты, Всевышний, судья мой. В Твоей вечности слабый мой голос, Твоего создания, войдет, может быть, некоей искрой в нетленный мир и сохранится, хотя я и писал это для себя.
Это понятно. Но не все в этом. Художник ведь человек. Он живет среди братьев, своих, и другой своей стороной, обращенной к людям, стремится внедрить в них создание свое. Кто из писателей не желает распространения своего слова? Сколько драм из-за трудности дойти до читателя! Не одно тут тщеславие: всякий, кто отдал жизнь литературе, считает свое дело важным, а, значит, ждущим ответного восприятия.
Поэт тютчевского размера неужто не сознавал, что его дело, хоть тихо и уединенно, но огромнейшей важности? Следя за днями его, получаешь впечатление: дипломат, философ, даже политик, утонченно трепетный человек, отзывающийся и на мир, на природу, на женское обаяние, блестящий острословный собеседник... - и между прочим пишет стихи... Так, будто бы для забавы, и значения им не придает. Где Пушкин, где профессия, труд невидимый, но упорный?
Вот возвращается он домой, в дождливый вечер, весь промокший. Дочь снимает с него пальто. Он говорит небрежно: «J"ai fait quelques rimes» - и читает их. Она записывает. Это знаменитые «Слезы людские, о слезы людские...» Бог знает, не записала бы Анна Федоровна, может, они бы и не сохранились?
До 1836 года никто почти и понятия не имел, что вот есть такой поэт Тютчев. Мелочи появлялись в малоизвестных альманахах («Урания», «Галатея») и журналах (вроде «Молвы»). Камергер Федор Иванович Тютчев пописывал стишки. Но для службы это не важно, для жизни тоже. Надо было, чтоб сослуживец, князь Иван Гагарин заинтересовался писанием его. Амалия Максимилиановна отвезла стихи его в Петербург - через Жуковского и Вяземского они попали к Пушкину, издававшему тогда «Современник». Он напечатал их в своем журнале. Подпись: Ф. Т. - «Стихотворения, присланные из Германии».
Для чего давать свое полное имя? Пусть будет какой-то Ф. Т. «из Германии». Так продолжалось и дальше. Автор никакого внимания не обращал на свое детище. Оно жило подпольно, само по себе, и до времени мало известно. Кое-кто его ценил. Но за годы - ни одного печатного отзыва.
Дальше идет и совсем странное: с 1840 по 1854 г., за четырнадцать лет ни одного стиха вовсе в печати нет. А писал он теперь как раз больше всего и едва ли не лучше всего.
Музейный зал рассказывает о 50-70-х годах жизни Ф.Тютчева. Первый томик стихов поэта, изданный в 1854 году, масса портретов друзей и современников, виды Петербурга и Москвы наполняют этот зал сегодня. На стене среди множества портретов висит и портрет Елены Александровны Денисьевой.
Но в его собственной судьбе, в начале пятидесятых годов, как и в звуке писаний его, связанных с любовью, не все было закончено. Даже, пожалуй, сильнейшее и наступало. В Смольном Институте учились две дочери Тютчева (от первого брака) Дарья и Екатерина. Тютчев бывал там. У инспектрисы Института, Анны Дмитриевны Денисьевой он познакомился с ее племянницей и воспитанницей Еленой Александровной - девушкой двадцати четырех лет.
До сих пор в списке тютчевских странствий сердечных имена иностранок: Амалия, Эмилия-Элеонора, Эрнестина - теперь появляется русская Елена. С ней входит и иной мир. Раньше были великолепные графини в бриллиантах декольте, с гладкими буклями над ушами. Елена Александровна Денисьева, хоть и дворянка, но из мелких, отец ее служил даже в провинции исправником. Достаточно взглянуть на фотографию Елены Александровны: скромно одетая, в накидочке, причесанная, как причесывались в шестидесятых годах наши матери, интеллигентка с тяжким, нервным взглядом, болезненная, вспыхивающая, очаровательная в своей возбудимости и несущая уже в себе драму.
Тютчев встретился с миром Достоевского. Так могла чувствовать, действовать Настасья Филипповна, или первая жена Достоевского. Ее взгляд соответствовал участи. Горе принесла ей эта любовь, быстро перешедшая в связь. Горе Эрнестине Федоровне, жене законной, с которой продолжал он жить - женщине холодноватой, выдержанной и сильной, крест свой несшей с достоинством. Горе взрослым дочерям его от первого брака, горе девочке Леле, дочери Елены Александровны. Ему самому тоже. Но это рок, ничего нельзя сделать. В его судьбу входило заклание молодой жизни, его грех, породивший высокие звуки поэзии. За поэзию эту заплачено кровью.
Общество не прощало Тютчеву, а особенно Елене Александровне «незаконности» их связи. Да еще у нее появились дети! Многие просто с ней раззнакомились, презрение и отчуждение над ней висели. А по Институту она была знакома с дочерьми Тютчева - вот и пришлось встретиться, например, при раздаче шифров. Как она чувствовала себя при этом!
Стихи его мало она понимала. Больше всего хотелось, чтобы в новом издании все и открыто было посвящено ей. На это он не пошел, вышла ужасная сцена, вполне из Достоевского.
Она была туберкулезная. Бурная жизнь, страдания сердца ускорили все, и в июле 1864 года, после четырнадцати лет связи с ним, она скончалась.
Весь день она лежала в забытьи,
И всю ее уж тени покрывали -
Лил теплый летний дождь - его струи
По листьям весело звучали.
И медленно опомнилась она -
И начала прислушиваться к шуму,
И долго слушала, - увлечена,
Погружена в сознательную думу.
И вот, как бы беседуя с собой,
Сознательно она проговорила:
(Я был при ней, убитый, но живой)
«О как все это я любила!»
Любила ты, и так, как ты, любить -
Нет, никому еще не удавалось.
О Господи!.. и это пережить...
И сердце на клочки не разорвалось.
Если бы из гроба видела она, как принял он смерть ее, может быть, больше поверила бы в его любовь - хотя ей вообще нужна была беспредельность: все или ничего. Вот что говорит об отце и его положении в это время Анна Федоровна Тютчева, его дочь, жившая тогда в Германии. «Я причащалась в Швальбахе. В день причастия я проснулась в шесть часов и встала, чтобы помолиться. Я чувствовала потребность молиться с особенным усердием за моего отца и за Елену Д. Во время обедни также мысль о них с большою живостью снова явилась у меня. Несколько недель спустя я узнала, что как раз в этот день и в этот час Елена Д. умерла. Я виделась снова с отцом в Германии. Он был в состоянии, близком к помешательству...» И дальше: «Он всеми силами души был прикован к той земной страсти, предмета которой не стало».
Сама она дошла до горестной, страшной мысли, что Бог не придет на помощь его душе, «жизнь которой была растрачена в земной и незаконной страсти». А трагедия продолжалась: приносился в жертву еще новый агнец. Леля, дочь Тютчева и Денисьевой, девочка лет пятнадцати, училась в известном петербургском пансионе Труба (она носила фамилию Тютчева, он узаконил ее). Однажды дама, мать сверстницы Лели по пансиону, спросила ее, как поживает ее мама - разумея Эрнестину Федоровну. Леля не поняла и ответила о своей матери. Недоразумение тут же выяснилось. На девочку это произвело такое впечатление, что она убежала из пансиона и сказала Анне Дмитриевне, что никогда больше туда не вернется. Заболела нервным расстройством. А за ним скоротечная чахотка, и она скончалась - в один день с полуторагодовалым братцем своим Колей.
Это прошло мимо литературы. Смерть матери прославлена в стихах. О гибели дочери нет ничего.
Так заканчивал свою жизнь удивительный человек Федор Иванович Тютчев, некогда юный принц Овстуга, баловень матери, мечтатель, не вмещавшийся ни в какие рамки, музыкант стиха, нарушавший современные ему каноны его, предвосхищая будущий, юный дипломат и великий победитель сердец женских. Silentium и кипение страстей, созерцатель величья мира и душа непримиренная, душа Чистилища, человек верующий, но владеемый страстями, великий художник, как бы нехотя разбрасывающий богатства свои.
Но пришла слава - поздняя и посмертная, благородная, настоящая золотая слава. В искусстве, к которому он относился как будто бы так равнодушно-небрежно, он оказался победителем - поздним, но прочным. Жизнь, которая будто волшебно улыбалась ему с раннего детства, несла за успехом успех, за одним женским сердцем другое, и третье... - и еще мы не знаем какое! - вот она-то и поднесла поражение. Кажется, это вроде закона: лирики побеждаются жизнью. Они слишком лунатичны и сомнамбуличны. Слишком стихиям подвержены, являясь верными арфами их. Жизнь Тютчева можно рассматривать как художественное произведение: имя ему драма.
Никитенко записал у себя в дневнике, в июне 1873 года: «Неделя прошла в борьбе со смертью. Тютчев сам вспомнил о священнике, но исповедываться не мог - язык ему не повиновался». Умирал он на руках Эрнестины Федоровны, сознавая всю тягость и трудность прожитого, всю ответственность души своей, «болезненно греховной », и в самые страшные минуты, уже разбитый параличом, видя смерть, держался за давнюю подругу - последнее утешение.
Все отнял у меня казнящий Бог:
Здоровье, силу воли, воздух, сон,
Одну тебя при мне оставил Он,
Чтоб я Ему еще молиться мог
Автограф Ф.И. Тютчева:
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.
Использованная литература: Зайцев Б.К. Тютчев. Жизнь и судьба (К 75-летию кончины) // Зайцев Б.К. Собрание сочинений: Т. 9 (доп.). - М.: Русская книга, 2000. - С. 256-269.
Музей-заповедник Тютчева в селе Овстуг (Брянская область, Россия) - экспозиции, время работы, адрес, телефоны, официальный сайт.
Предыдущая фотография Следующая фотография
Тютчевы приехали в село Овстуг Брянской области в 18 веке и построили усадьбу, ставшую их родовым гнездом. Здесь в 1803 г. родился знаменитый русский поэт Ф. И. Тютчев, эти места вдохновляли его и нашли отражение во многих стихах.
После смерти Федора Ивановича усадьба пришла в запустение. Дом разобрали - потребовался кирпич для строительства волостной управы. В 1957 г. в здании школы, основанной дочерью поэта М. Ф. Бирилевой, открылся небольшой мемориальный музей. В 80-е гг. усадьбу восстановили, разместили в ней Краеведческий музей, а затем перенесли в дом и существующую в школе экспозицию.
Сейчас вся территория старинной усадьбы стала музеем-заповедником. Он включает парк, Дом-музей Ф. М. Тютчева, Художественно-краеведческий музей, школу М. Ф. Бирилевой.
В ходе прогулки по парку можно осмотреть отреставрированные церковь, водяную и ветряную мельницы, беседку на острове, памятник поэту, колодец, пройтись по липовым аллеям и большой поляне перед усадьбой.
Дом-музей Тютчева - это восстановленная усадьба с флигелем, внутри нее - несколько залов. Экспозиция первого рассказывает о детстве и юности поэта, здесь висят портреты его родителей, стоит рояль, подаренный поэтом его учителю Раич. Второй зал посвящен заграничному периоду жизни Тютчева, а третий - петербургскому. Кабинет и гостиная - мемориальные, в них максимально полно воссоздана обстановка, есть личные вещи поэта. Это же можно сказать и о мезонине, где в своих комнатах жили дочь поэта и его супруга.
Воссоздана обстановка 19 века и в школе М. Ф. Бирилевой. С 2015 г. здесь проходят занятия, на которых ученикам рассказывают об истории края, старинных обычаях. Это настоящая воскресная школа для взрослых и детей. Экспозиция Художественно-краеведческого музея рассказывает об истории Овстуга с древних времен, о том, как отразились на нем революция и Великая Отечественная война.
Адрес: Брянская область, Жуковский район, с. Овстуг, ул. Тютчева, 30. Веб-сайт .
От брянского автовокзала и бежицкой автостанции ходят автобусы до Овстуга (маршрут Брянск - Новоселки). Цена билета - 103 RUB, время в пути - около часа. На машине до Овстуга нужно ехать по трассе А-141.
Музей открыт ежедневно, кроме понедельника. Часы работы в субботу - с 9:00 до 18:00, остальные дни - с 9:00 до 17:00. Цена входного билета на территорию парка - 100 RUB, с возможностью осмотра музея - 150 RUB. Дети до 16 лет, инвалиды и военнослужащие могут посещать музей бесплатно. Экскурсионное обслуживание, участие в развлекательных мероприятиях, фото- и видеосъемка оплачиваются отдельно. Для детей по предварительным заявкам проводятся тематические и театрализованные экскурсии, мастер-классы. Цены на странице указаны на август 2018 г.
Со всех сторон дом открывается, как новая «личность». Маленький «стеклянный домик» на крыше слева — это световой фонарь, его придумали, чтобы не использовать свечи и керосиновые лампы в части дома, где жила прислуга.
С этой же южной стороны дома был организован зимний сад, но его быстро упразднили, слишком дорогое было удовольствие.
Сохранилась акварель Дмитрия Путяты «Часть дома с южной верандой» (1878 год), и можно пофантазировать на тему, как это было.
С этого же крылечка выходила к свои крепостным Салтычиха в сериале «Кровавая барыня», который снимался в том числе и в Мураново. Было это не так давно — в 2017 году. Очень злой и беспощадный получился сериал. В роли Салтычихи — Юлия Снигирь, наша с вами землячка.
С той стороны даже стены плачут… Или мироточат? :)
Парадный вход внезапно оказался с другой стороны — совсем не тот, что смотрит на кассу музея, и не тот, с которого вершила судьбы киношная Салтычиха.
С северного фасада обнаружился кружевной балкон с ледяными бусами:)
В дом мы вошли, как и положено лицам недворянского сословия — с чёрного хода, отряхнувшись от снега, обув бахилы и смиря гордыню:)
На барскую сторону нас провели через полутёмный узкий коридор. Помните, световой фонарь? Вот так он выглядит изнутри:)
Первое, что узнали и чему удивились, что нынешний дом построен вовсе не при Тютчеве и не его роднёй, а Евгением Абрамовичем Баратынским , который тоже был известным поэтом, дружил с Денисом Давыдовым, соперничал с Пушкиным и, если бы не кудрявый гений и его реформа языка, мог бы быть поэтом России номер один.
В самой первой комнате нам показали «портретное древо хозяев усадьбы», в центре композиции, конечно же, Тютчев, а маленький портретик Баратынского справа и внизу от него.
Вернувшись домой, я заинтересовалась творчеством Баратынского. Что там у него про зиму, какие мысли про чародейку? Читаю:
Где сладкий шёпот моих лесов?
Потоков ропот, цветы лугов?
Деревья голы; ковёр зимы
Покрыл холмы, луга и долы.
Под ледяной своей корой
Ручей немеет; всё цепенеет,
Лишь ветер злой, бушуя, воет
И небо кроет седою мглой.
Или вот…
Зима идет, и тощая земля
В широких лысинах бессилья,
И радостно блиставшие поля
Златыми классами обилья:
Со смертью жизнь, богатство с нищетой,
Все образы годины бывшей,
Сравняются под снежной пеленой,
Однообразно их покрывшей.
Перед тобой таков отныне свет;
Познай, тебе грядущей жатвы нет.
Колкий и непримиримый Баратынский:) Не только поэт, но и сам себе архитектор. Свой дом-шедевр он построил в 1842 году на месте старого барского дома, который принадлежал его тёще Екатерине Петровне Энгельгардт . Она владела Мураново с 1816 года (её портрет на той же «стене славы» слева от Тютчева). Баратынский же удачно женился на старшей дочери Энгельгардтов Анастасии Львовне и таким образом получил право хозяйничать в поместье.
Дом у Баратынского получился такой же непримиримый и нестройный, как сам поэт. Он проектировал его без помощи архитектора, по собственному рисунку, руководствуясь вдохновением. Одной из фишек была «башня уединения и вдохновения», как у Вальтера Скотта. Она получилась невысокой, всего в два этажа, но, в отличие от многих русских усадеб, не была бутафорской. Баратынский часто в ней уединялся и писал стихи. В остальном дом был типичным для XIX века: несколько гостиных, столовая, библиотека, кабинет на первом этаже и спальни на втором.
Было ещё одно заморское ноу-хау, которое Баратынский внедрил при постройке дома. Между внешним кирпичным слоем и внутренним — из вертикально поставленных бревен находился воздушный зазор, который сохранял тепло в лютый мороз и прохладу в жару. Этакий «Дом-термос»:) Вертикальные брёвна можно увидеть сразу при входе.
Вот как писал Баратынский о Мураново:
Я помню ясный, чистый пруд;
Под сению берез ветвистых,
Средь мирных вод его три острова цветут;
Светлея нивами меж рощ своих волнистых,
За ним встаёт гора, пред ним в кустах шумит
И брызжет мельница. Деревня, луг широкий,
А там счастливый дом… Туда душа летит,
Там не хладел бы я и в старости глубокой!
Имение было «страной поэта Баратынского» до 1844 года. Он умер от разрыва сердца, путешествуя по Италии. В 1850 году Мураново перешло к его ближайшему другу — литератору Николаю Васильевичу Путяте, который был женат на младшей дочери Энгельгардтов Софье Львовне.
И, наконец, в этой комнате нам раскрывают тайну, почему усадьба носит имя Тютчева, а не Баратынского, Энгельгардта или Путяты. И почему в дверном проёме виден силуэт кровати, привезённой из Царского Села, на которой умер великий поэт Фёдор Иванович Тютчев…
К слову, Фёдор Иванович Тютчев в Мураново никогда и не жил, и нет ни одного стиха его авторства, посвящённого здешним местам. Неожиданно? :)
Единственный архивный документ, который связывает его с Мураново — это письмо сыну, в котором он поздравляет его с приобретеньицем поместья и обещает как-нибудь навестить-погостить. Но нет ни одного документального подтверждения, что это намерение он выполняет.
О вещая душа моя!
О сердце, полное тревоги, —
О, как ты бьешься на пороге
Как бы двойного бытия!..
Приобретеньице произошло в 1869 году, когда Иван Фёдорович Тютчев, младший сын поэта, женился на единственной дочери Путят Ольге Николаевне и сталхозяином Мураново.
Сын понимал, что отец — гений, а потому решил увековечить его имя и создать домашний музей в его честь. Так Мураново стало музеем-усадьбой имени Ф. И. Тютчева, а комнаты наполнились его вещами, портретами и книгами…
Сам Тютчев поэтом себя не считал и почти не публиковался. Он был дипломатом, тайным советником, членом-корреспондентом Петербургской Академии Наук, знал 10 языков и больше 20 лет жил за границей. Широкое признание его поэзия получила только после его смерти.
Эти строки теперь знает каждый российский школьник:
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.
А вот про любимое кресло великого Тютчева мало кто знает. А оно стоит в Мураново и ждёт заслуженных восторгов! :)))
Перо, которым поэт написал последнее письмо, тоже там…
Иван Фёдорович Тютчев свозил в Мураново личные вещи отца и членов семьи из Петербурга, Москвы и Овстуга, родового имения Тютчевых в Орловской губернии, обветшавшего к концу XIX века, начиная с 1874 года. А в 1918 году Тютчевы добровольно и благоразумно передали Мураново государству (спасли, можно сказать!). Как итог — охранная грамота от Наркомпроса и разрешение Ленина на открытие музея великого русского поэта Тютчева, стихи которого вождь постоянно перечитывал и цитировал. Кстати, любовь Ленина к поэзии Тютчева даже в современном кино эксплуатируют:)
В 1920 году Мураново становится одним из первых литературно-мемориальных музеев революционной России. И это на год раньше Ясной Поляны.
Представляю, что думал пролетариат и крестьяне, посещающие залы усадебного дома, полные антиквариата, смотря на французский фарфор, изящные лампы с изображением Наполеона и мраморный столик с римской мозаикой, который стоит столько же, сколько всё поместье целиком! :)
Дом-музей Тютчева волей судеб является домом-музеем всех четырех уважаемых семей. Здесь полно вещей, которые принадлежали лично Баратынскому, Путятам и даже Энгельгардтам. Каждая комната как сокровищница, и у всех предметов есть история.
Вот массивный французский диван «крапо» (1840-е гг.), домочадцы называли его «жабой» :)
Вот обеденный стол «сороконожка» — за ним помещалось ровно 20 человек, когда его раскладывали, отсюда и название. Шкаф в углу переделан из кровати — очередная забава Баратынского:) Хрустальная люстра — никакая не подделка (экскурсовод подчеркнула нам этот факт, намекая, что частенько в усадьбах представлена бутафория).
Фарфоровые чайные и кофейные пары с изображением гербов Тютчевых и Пфеффелей были подарены братом невесты к свадьбе Федора Тютчева и Эрнестины Пфеффель в 1839 году. Это был второй брак поэта.
Чугунная икона Спаса Нерукотворного. Честно говоря, я и не знала, что такие были. Если не ошибаюсь, каслинское литьё конца XIX века.
В этой «сумеречной» комнате с окнами на север работал Баратынский. В 1874 году к его самодельному бюро присоседили обстановку петербургского кабинета Фёдора Ивановича Тютчева. С тех пор комнату называют «кабинетом двух поэтов».
Книжная закладка «рука в фетровом манжете», принадлежавшая Баратынскому и царственно возлегающая на его «Сумерках».
Подставка для чернильниц, стаканчики для ружейной дроби, которой чистили гусиные перья, спичечница-совочек, колокольчик — на письменном столе Тютчева.
Но больше всего в барском доме часов! Кажется, что они тикают изо всех углов:) Точности, правда, никакой.
И любо мне, и сладко мне,
И мир в моей груди,
Дремотою обвеян я —
О, время, погоди!
Соврала. Портретов ещё больше, их сотни! Со стен смотрят незнакомые красавицы и красавцы, старики и дети. Экскурсовод без устали и монотонно перечисляла их имена, отчества, фамилии, истории и родственные связи, делая экскурсию невыносимо занудной и похожей на стук дятла. Так хотелось её остановить. И вспоминалась её фраза при входе в дом, обращённая к бабушкам-смотрительницам: «Какие полтора часа, я и за час управлюсь!»
