В ночь 3 по 4 февраля 1943 года в районе деревни Станичка (южное предместье Новороссийска) был высажен советский морской десант под командованием Цезаря Львовича Куникова (1909 – 14 февраля 1943). Так началась знаменитая героическая оборона «Малой земли», которая продолжалась 225 дней и завершилась 16 сентября с освобождением Новороссийска.
Началось всё с того, что после провала операции «Эдельвейс» (план германского командования по захвату Кавказа, нефтедобывающих районов Грозного и Баку), немцы решили захватить Новороссийск и далее продвигать войска вдоль черноморского побережья по направлению к Батуми. Для выполнения этой задачи из состава группы армий «А» выделили 17-ю армию, затем усилили 3-мя дивизиями из 11-й армии, переброшенными с Керченского полуострова.
Парируя удар немцев, 17 августа 1942 года советское командование создало Новороссийский оборонительный район под командованием генерал-майора Г. П. Котова. Первоначально немцы имели значительное преимущество над советскими силами: по танкам и самолётам в 2 раза, в пехоте в 4 раза, в артиллерии в 7 раз. Бои за Новороссийск были очень ожесточёнными. Части 255-й бригады морской пехоты десять дней подряд отбивали натиск наступавших со стороны Неберджаевской и Липок фашистов, к тому же имевших весомый численный перевес. В итоге бригада была окружена, но ни одно подразделение не дрогнуло, выполняя приказ: «Ни шагу назад!» К примеру, немцы 4 раза окружали командный пункт 142-го отдельного батальона под командованием капитан-лейтенанта Кузьмина и старшего политрука Родина и каждый раз противника отбрасывали. Находившаяся четыре дня в окружении третья рота батальона под командованием политрука Нежнева отбила 12 атак, 6 сентября рота прорвалась к своим. Бригада отступила только по приказу командования, когда немцы после жестокого боя смогли захватить западную часть Новороссийска. С 26 августа по 7 сентября морпехи уничтожили более 3 тыс. солдат и офицеров вермахта, 5 танков, 7 минометных батарей, 22 дзота, 52 пулеметные точки и 24 единицы транспорта.
Новороссийская военно-морская база была эвакуирована в Геленджик. 29 сентября немецкие войска на новороссийском направлении перешли к обороне и не смогли соединиться с группировкой, наступавшей на Туапсе с севера. Немецким войскам удалось захватить Новороссийск, но они не сумели использовать его порт в качестве своей военно-морской базы, т. к. восточная часть Цемесской бухты находилась под контролем советских подразделений, которые полностью контролировали подходы к бухте и саму бухту.
В начале 1943 года советское верховное командование смогло переломить ситуацию в свою пользу: была завершена ликвидация окружённой 6-й армии Паулюса под Сталинградом; наши силы наступали на Ростов и Донбасс; была прорвана блокада Ленинграда – операция «Искра»; на Кавказе шла подготовка наступательная операция на майкопском направлении войсками Черноморской группы под командованием генерала Петрова.
На Кавказе началась операции «Горы» - к 23 января наши войска прорвали оборону противника южнее Краснодара, и путь вывода немецкой группировки с Северного Кавказа был отрезан. В ходе сражений, которые продолжались до начала февраля, советские войска прорвались к Азовскому морю и взяли Майкоп. Пришло время выполнению второй части операции - наступления советской Черноморской группы по суше с одновременной высадкой морского и воздушного десанта для совместного наступления на Новороссийск (операция «Море»).
Десант
Основной десант планировали высадить в районе Южной Озерейки, отвлекающий - в районе Станички. В основную группу были включены бойцы 83-й и 255-й бригад морской пехоты, 165-й стрелковой бригады, отдельного фронтового авиадесантного полка, отдельного пулемётного батальона, 563-го танкового батальона, 29-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка. В отвлекающую группу включили 275 бойцов морской пехоты, без поддержки тяжёлого вооружения. Подготовка к десантированию началась ещё в ноябре 1942 года. В целом подготовка была организовано хорошо, но вот сама операция выявила ряд серьёзных недостатков управления (согласованность действия разных групп, синхронность высадки, недооценка немецкой береговой обороны и т. д.).
Десантные части были должны высадиться на берег под прикрытием огня кораблей поддержки и ВВС, подавить сопротивление береговой обороны немцев, затем соединиться с высадившимися с самолётов десантниками и прорваться к Новороссийску. Таким образом, немецкую группировку в Новороссийске хотели блокировать, а затем уничтожить совместными действиями основных сил Черноморской группировки и десанта. Непосредственным командующим десантной операцией был вице-адмирал Филипп Октябрьский.
Операция «Море» провалилась: немецкие огневые средства подавить не удалось, корабельный десант был задержан - из-за плохой погоды и организации погрузки выход кораблей задержался на час, - командование ВВС не предупредило, и самолёты нанесли авиаудар и высадили воздушный десант по первоначальному плану. Высадить у Озерейки удалось лишь часть десанта, немцы смогли быстро организовать отпор. Десантники у Озерейки дрались трое суток, затем те, кто не погиб разделились. Часть пробилась к Станичке, где высадили вспомогательный десант, другие, соединившись с авиадесантниками, ушли в горы.
Вспомогательный отряд действовал более успешно. Корабли подошли к берегу в расчётное время, смогли поставить дымовую завесу. Под прикрытием дыма и корабельного огня десантники Куникова уже через час закрепились на берегу. Затем отряд расширил плацдарм. В этот момент советское командование ещё могло переломить ситуацию в свою пользу, перенеся основной удар в район Станички, высадив там части, которые не смогли десантировать у Озерейки. Но ни адмирал Октябрьский, ни командующий Черноморской группой войск Закавказского фронта генерал Иван Петров, не приняли этого решения, в итоге время было упущено. Когда о ситуации доложили командующему Закавказским фронтом Ивану Тюленеву, он приказал высадить новые десантные части на захваченный плацдарм и удерживать его любыми средствами, но эффект внезапности был уже утерян.
Отряд Куникова действовал решительно, в первый же день была захвачена полоса шириной в несколько километров. Отряд усилили, его численность была доведена до восьми сотен. Немцы действовали весьма активно, по плацдарму вели непрерывный артогонь, наносили бомбовые удары, гитлеровцы провели 18 контратак уже в первый день, пытаясь сбросить десантников в море. В первые пять дней советское командование перебросило на «Малую землю» значительные силы, доведя численность группировки до 17 тыс. человек. Но промедление с переносом основного места для высадки десанта сыграло свою роковую роль, плацдарм был расширен, но большего сделать не удалось. Немцы блокировали плацдарм. Советское командование решило не уводить силы, чтобы использовать его впоследствии, в более благоприятных условиях.
Немцы не прекращали попыток скинуть советские войска в море. Держать оборону было крайне сложно – к апрелю это был клочок земли 8 на 6 км. Местность открытая, хорошо простреливаемая, у немцев в руках все окружающие высоты. Советским бойцам пришлось буквально зарыться в грунт – весь плацдарм изрыли траншеями, соорудили более 200 наблюдательных пунктов, более 500 огневых точек, подземные склады. К тому же плацдарм было очень трудно снабжать боеприпасами, продовольствием, подвозить пополнения, немцы простреливали все подходы, могли наносить удары в море с помощью специальной группы «Бокс» (в неё входили торпедные катера и субмарины) и авиации.
Для того, чтобы уничтожить плацдарм немецкое командование сформировало из частей 17-й армии ударную группировку численностью в 27 тыс. человек под командованием Ветцеля (в её составе было до 500 орудий и миномётов, придано до 1 тыс. самолётов). 17 апреля немцы пошли на штурм, началась операция «Нептун». Три дня артиллерия и авиация били практически безостановочно, пехота при поддержке танков предпринимала одну атаку за другой. Только в первый день немецкие пикирующие бомбардировщики Ю-87 совершили более 1,5 боевых вылетов. О серьёзности ситуации говорит тот факт, что 18 апреля на Северный Кавказ прибыли маршал Г. Жуков и командующий советскими ВВС маршал А. Новиков. «Малая земля» стала ещё одним Сталинградом, местом, где сошлись лицом к лицу немецкий и русских дух.
Чтобы переломить ситуацию и не потерять плацдарм, советскому командованию пришлось перебросить для воздушного прикрытия своих десантников из резерва Ставки три авиационных корпуса (истребительный, смешанный и бомбардировочный). Советские ВВС смогли переломить ситуацию в воздухе, уничтожили два немецких аэродрома. Только с 19 по 25 апреля было уничтожено 152 немецких самолёта, в результате интенсивность немецких бомбардировок сильно упала.
Шло настоящее воздушное сражение: 29 апреля по 10 мая 1943 года на сравнительно небольшом участке фронта в 30 км в течение дня происходило до 40 воздушных столкновений. Большую помощь советским ВВС оказали 5 РЛС, которые своевременно предупреждали о приближении самолётов люфтваффе. О ярости и накале борьбы красноречиво говорят потери ВВС: с 17 апреля по 7 июня мы потеряли 760 самолётов, немцы 1100 (800 в воздушных боях и до 300 на земле).
Бои на Малой земле шли ещё три с половиной месяца и прекратились только после освобождения Новороссийска. 9 сентября началась операция советских войск по взятию Новороссийска, сыграл свою роль и «Куниковский плацдарм», завоеванный 4 февраля 1943 года. С района Станички вела наступление одна из трёх групп войск, которые обеспечивали блокирование и освобождение города. После ожесточённых боёв к 16 сентября Новороссийск был освобождён от гитлеровцев. Этот день также считается датой окончания обороны плацдарма Малая земля. Она продолжалась 225 дней и заслуженно стала одной из самых ярких страниц Великой Отечественной войны. Десантники Куникова совершили настоящий подвиг, обессмертив себя.
Название "Малая земля" получило широкую известность в нашей стране в 1970-е гг. и оказалось связано с личностью Л.И. Брежнева. Одноименное произведение, вышедшее в свет под фамилией Генерального секретаря ЦК КПСС, стало вершиной той массы военных мемуаров, исследовательской, публицистической и художественной литературы, песен и картин, посвященных небольшому приморскому плацдарму, существовавшему южнее Новороссийска с февраля по сентябрь 1943 г.
Масштабы и навязчивость этой кампании оказались столь велики, что не могли не вызвать иронии и скепсиса в обществе. По стране ходил анекдот о том, как маршал Жуков откладывал решение вопроса о наступлении, не дозвонившись полковнику Брежневу, а фраза о тех, кто отсиживался в окопах Сталинграда, пока судьба войны решалась на Малой земле, стала крылатой. О повседневной жизни советских солдат и офицеров на плацдарме говорили реже, хотя именно их ежедневные усилия стали настоящим подвигом. И, чтобы оценить его по достоинству, стоит вспомнить, где и как сражались, жили и гибли защитники Малой земли.
Путь на плацдарм начинался в Геленджике. Отсюда до Мысхако, с учетом изгибов проложенного среди минных полей фарватера, менее 20 миль - около 37 километров. В светлое время суток любое плавсредство уничтожалось артиллерией или авиацией противника, поэтому все перевозки велись ночью. Первыми кораблями, которые использовались для доставки войск на захваченный плацдарм, стали средние, по меркам Черноморского флота, корабли и суда: тральщики, канонерские лодки и военные транспорты. Канонерки имели возможность подойти практически к самому берегу, остальные корабли и суда могли воспользоваться пристанью рыбзавода. Но противник интенсивно обстреливал пристань, и пришлось перейти на иной режим перевозок. С наступлением темноты корабли и суда приходили из Геленджика в восточную часть Цемесской бухты, в район Кабардинки. Там люди и грузы принимались на борт катеров, сейнеров и мотоботов, а те доставляли их на Малую землю, успевая сделать за ночь два - три рейса 1 . Вероятность гибели боевых кораблей от артиллерийского огня уменьшилась, но существовали и другие угрозы. Советские коммуникации стали подвергаться атакам 1-й флотилии немецких торпедных катеров. В ночь на 28 февраля им удалось достичь наибольшего успеха, потопив у Мысхако канонерскую лодку "Красная Грузия" и базовый тральщик Т-403 "Груз". После этого перевозки на плацдарм стали осуществляться исключительно малотоннажными кораблями, судами и катерами, вскоре прозванными "тюлькиным флотом". Но и они продолжали гибнуть от подрывов на минах, ударов артиллерии, авиации и катеров врага.
Прилагались усилия по снабжению десантников воздушным путем. В дни первых боев грузы сбрасывали штурмовики Ил-2, однако до половины контейнеров упало за линией фронта или в море. А когда удалось освободить район, где находилась взлетно-посадочная полоса, на плацдарм была отправлена аэродромная команда. С тем, чтобы подготовить аэродром к приему легких транспортных самолетов, стали засыпаться воронки от снарядов и бомб, но все усилия оказались напрасны. Беспрерывные обстрелы артиллерии противника привели к тому, что новые воронки появлялись быстрее, чем засыпались старые, и от идеи использовать авиацию пришлось отказаться.
Людей и грузы с Большой земли на Малую требовалось не только довезти, но и выгрузить на берег. И здесь возникли свои трудности. Единственный причал у рыбзавода оказался совершенно разрушен, а первые десантники высаживались в прибрежную воду под огнем противника. Во второй половине февраля удалось соорудить пристани, у которых могли разгружаться маломерные суда. По-своему уникальной пристанью стал разрушенный корпус "Красной Грузии". Полученные грузы складировались на берегу, а затем доставлялись в войска. Их приходилось вручную или перевозить на ишаках двух горно-вьючных рот 2 . К началу апреля удалось создать на Малой земле запас продовольствия на семь суток. Хуже было с боеприпасами, их был всего один боекомплект. И только к концу августа обеспеченность боеприпасами удалось довести до двух боекомплектов, а продовольствием - на 30 суток.
Ход сообщения. За полгода существования малоземельского плацдарма там было прорыто более 32 км траншей. Фото: Родина
Главными героями десантов, в том числе и на Малую землю, принято считать морских пехотинцев. Образ "черных бушлатов" оказался настолько ярким, что он, во многом, затмил усилия остальных малоземельцев. Подразделения морской пехоты - штурмовой отряд майора Ц.Л. Куникова, 83-я морская стрелковая бригада и 255-я бригада морской пехоты - действительно сыграли главную роль в захвате плацдарма. Правда, в их рядах к началу 1943 г. осталось не более половины выходцев с флота, его людские ресурсы истощились при обороне Крыма и Кавказа. Тем не менее пополнение, приходившее "с берега", а не "с кораблей", с энтузиазмом впитывало флотские традиции. Вслед за морской пехотой, высадились 8-я гвардейская, 51-я, 107-я и 165-я стрелковые бригады, 176-я стрелковая дивизия и еще два стрелковых полка, представлявшие собой обычные пехотные соединения. В результате, к 1 марта из 27 батальонов Десантной группы войск только шесть представляли морскую пехоту. Поэтому в последующих боях степень участия морской пехоты оказалась ниже, чем принято считать.
В отношении куниковцев сложилось немало домыслов. Один из них заключался в том, что они были штрафниками. В действительности, отряд Ц.Л. Куникова набирался из береговых частей Новороссийской военно-морской базы и разведывательного отряда Черноморского флота. А 613-я штрафная рота Черноморского флота и 92-я армейская штрафная рота были приданы основным силам десанта и высадились на уже захваченный плацдарм. Позже в боях на Малой земле приняли участие 91-я и 100-я отдельные штрафные роты 18-й армии 3 . Но доля штрафников в Десантной группе войск оставалась несущественной, а возлагаемые на них задачи не имели принципиальных отличий от задач, решаемых простой пехотой.
В числе малоземельцев оказались и новороссийские партизаны. Первые из них прибыли на плацдарм во главе со своим командиром П.И. Васевым 9 февраля. Всего туда было направлено пять отрядов - более 200 человек. Они привлекались к ведению разведки, использовались в качестве проводников во многих частях, участвовали в разгрузочных работах, постройке пристаней и восстановление аэродрома. Однако организовать борьбу в тылу врага партизанам не удалось. За полтора месяца они пытались пробраться за линию фронта 23 раза, но практически все вылазки окончились неудачей. В конце марта партизаны были эвакуированы на Большую землю 4 .
В первые недели боев на плацдарме в качестве укрытий использовались все немногочисленные постройки: полуразрушенные дома Станички и Мысхако, остатки рыбзавода и винсовхоза, капониры аэродрома и береговой батареи. Открытость Малой земли для наблюдения и артиллерийского огня противника заставила приступить к сооружению полевых укреплений и укрытий. В них защитникам плацдарма предстояло не только воевать, но и жить в ближайшие месяцы. Помехой в этом деле стали твердый грунт, нехватка стройматериалов и шанцевого инструмента. 12 апреля 1943 г., за пять дней до начала немецкого наступления, в Десантной группе войск проводилась проверка состояния готовности обороны. Обнаружилось, что не везде окопы доведены до полного профиля, часть ДЗОТов и блиндажей не защищены даже от осколков, не хватает ходов сообщения. "Работы по усовершенствованию инженерных сооружений идут крайне вяло и только под большим нажимом" 5 . Тем не менее на Малой земле общий объем работ превосходили аналогичные показатели на остальных участках фронта 18-й армии в несколько раз. Район Мысхако стал самым укрепленным участком Северо-Кавказского фронта, возник целый город со своими "кварталами" и "улицами". И все это было сделано вручную!
Кроме складов и штабов потребовалось укрыть и полевой хирургический госпиталь. Он разместился в районе винсовхоза, используя в качестве защиты его бетонные хранилища. Госпиталь мог оказать самую необходимую помощь, но выздоравливать раненые отправлялись на Большую землю. Для этого в дополнение к госпиталю был развернут полевой эвакуационный пункт.
На Малой земле не хватало источников пресной воды. Особенно тяжело пришлось первым десантникам, сражавшимся в Станичке в начале февраля. Для питья и приготовления пищи они собирали дождевую воду и растапливали лед из луж. По мере расширения плацдарма в распоряжении его защитников оказалось несколько ручьев, но с наступлением лета они пересохли, и на всю Малую землю остался лишь один естественный источник воды. Во всех частях было организовано рытье колодцев. Емкость каждого из них оказалась невелика, но это компенсировалось общим количеством - более семи десятков.
Нехватка воды и топлива сказывалась на системе питания войск. Первое время бойцы и командиры могли рассчитывать только на взятый с собой сухой паек. В дальнейшем, основой рациона стали хлеб, сухари, мясные, рыбные и овощные консервы. В ход шло даже мясо дельфинов. Следствием несбалансированного питания и употребления некачественной воды стало распространение среди личного состава куриной слепоты, дизентерии и авитаминоза, особенно заметными эти проблемы стали в мае - июне 1943 г., но к середине лета с ними справились. Средствами профилактики стали хвойный настой и так называемый малоземельский квас, приготовляемый на основе ореховой пасты и виноградных листьев. Улучшилось питание, в частности удалось наладить выпечку хлеба и организовать доставку на передовую горячей пищи. Бойцы носили ее в термосах дважды в сутки, с наступлением вечерних сумерек и перед восходом солнца 6 .
Наряду с продовольствием, действующие части Красной армии получали и спиртные напитки. Лицам, находящимся на переднем крае и ведущим боевые действия, полагалось 100 граммов водки или 200 граммов крепленого вина. Как правило, алкоголь выдавался перед наступлением или по случаю праздника. Так, 1 мая офицер 83-й морской стрелковой бригады В.Г. Морозов отметил в своем дневнике получение "чачи", подчеркивая особенность этого случая 7 . При распределении спиртных напитков не обходилось без злоупотреблений. В боевой обстановке это имело самые тяжелые последствия: 26 марта батальон автоматчиков 107-й стрелковой бригады получил два литра спирта в связи с предстоящей разведкой боем, вечером командир батальона организовал попойку, а поутру сорвал намеченную операцию.
Не обошлось на Малой земле и без дезертирства. Уже 18 февраля командующий Черноморской группой войск генерал-лейтенант И.Е. Петров распорядился отправить на Малую землю две заставы (100 человек) 23-го пограничного полка НКВД. Им ставились задачи по охране пристаней и борьбе с дезертирством 8 . Стремление спасти жизнь толкало и на предательство. Так, 8 апреля к противнику перебежали два бойца 51-й стрелковой бригады 9 . Поэтому в ходе апрельских боев командующий Десантной группой войск генерал-майор А.А. Гречкин отдал приказ о прочесывании тыловых районов для выявления лазутчиков противника и дезертиров.
В войсках на Малой земле, живших более полугода на положении гарнизона осажденной крепости, требовалось ведение соответствующей работы с личным составом. Главную роль в этом играли политические органы. Ими многое делалось для того, чтобы малоземельцы не чувствовали себя оторванными от Большой земли, получали газеты и знали содержание сводок Совинформбюро. Значительные усилия направлялись на пропаганду героизма и взаимовыручки, преодоление межнациональных различий, разъяснение особенностей ведения боя при высадке десанта. С окончанием апрельских боев появилась возможность улучшить быт и разнообразить досуг солдат и офицеров. На Малой земле несколько раз выступал ансамбль песни и пляски 18-й армии, в начале июля проводился конкурс художественной самодеятельности.
До сих пор нет исчерпывающей информации о том, сколько советских солдат погибло на Малой земле. Наиболее интенсивные потери десантники несли в первый месяц боев. Из 37 тысяч человек, высаженных на Малой земле в феврале 1943 г., 2412 погибли, 815 пропали без вести, 7645 получили ранения, 775 заболели. Всего свыше 11,6 тысячи человек, т.е. 31% 10 . Существенными оказались потери во время отражения немецкого наступления. Было убито 1124 человека, ранено - 2610 и 12 бойцов пропали без вести. Эти потери составили более 29% от находившихся в строю 12 764 активных бойцов 11 .
С 4 февраля по 10 сентября 1943 г. на Малую землю было доставлено почти 78,5 тысячи человек. Если вычесть из этой цифры число вывезенных с плацдарма, а это 33 тысячи человек (в том числе около 24,5 тысячи раненых) 12 , и те 20 тысяч, что находились в составе Десантной группы войск к моменту освобождения Новороссийска, то в остатке получим примерно 25 тысяч человек. Каждый третий малоземелец погиб или пропал без вести.
Возникает еще один вопрос - где и как хоронили погибших. Учитывая скученность людей на плацдарме, это являлось серьезной проблемой не только с морально-этической, но и с санитарно-эпидемиологической стороны. Очевидно, что напряженная ситуация в первые дни существования плацдарма не позволяла достойно позаботиться о погибших. Но даже месяц спустя, в приказе войскам Десантной группы войск от 9 марта 1943 г. отмечалось неудовлетворительное положение дел на берегу: "Умершие больные, раненые и трупы, выброшенные на берег, убираются и хоронятся несвоевременно" 13 . В последующем, эту проблему удалось решить. Анализ документов о безвозвратных потерях Красной армии, собранных в Обобщенном банке данных "Мемориал", показал, что в большинстве случаев захоронения производились в братских могилах в расположении воинских частей. Лишь в особых случаях тела погибших отправлялись в Геленджик. Так, с 29 июля по 8 августа 255-я бригада морской пехоты безвозвратно потеряла 31 человека. Лишь один из них, заместитель командира по политической части подполковник М.К. Видов, был похоронен в Геленджике, а остальные - рядовые и сержанты - на южной окраине Новороссийска, в районе Станички и лагеря 14 .
Жертвы, понесенные советскими солдатами и моряками на Малой земле, вынуждают задуматься о значении плацдарма. То, насколько он нужен был в условиях войны, остается предметом споров. Но в нашей статье речь шла не об этом, а о том, была ли подвигом жизнь и борьба малоземельцев. Думается, ответ очевиден, ведь испытания, выпавшие на долю защитников плацдарма, велики даже по меркам Великой Отечественной войны. Опасность погибнуть, бытовые проблемы, нехватка продовольствия и воды, осознание изолированности от Большой земли - все это выпало на долю воевавших на плацдарме. Но они выстояли, и победили. Вот это, пожалуй, и заслуживает памяти потомков.
1. Юрина Т.И. Новороссийское противостояние: 1942-1943 гг. Краснодар, 2008. С. 238.
2. Шиян И.С. На Малой земле. М., 1974. С. 145.
3. ЦАМО РФ. Ф. 371. Оп. 6367. Д. 211. Л. 85.
4. Исторические записки. Документы из фондов музея-заповедника. Новороссийск, 2014. Вып. 6. С. 39-40.
5. ЦАМО РФ. Ф. 371. Оп. 6367. Д. 162. Л. 47.
6. Драбкин А.В. По локоть в крови. Красный Крест Красной армии. М., 2010. С. 333-334.
7. Это и моя война: Великая Отечественная в письменных и визуальных эго-документах. Краснодар, 2016. С. 264.
8. ЦАМО РФ. Ф. 276. Оп. 811. Д. 164. Л. 78.
9. ЦАМО РФ. Ф. 849. Оп. 1. Д. 10. Л. 1.
10. ЦАМО РФ. Ф. 371. Оп. 6367. Д. 165. Л. 35, 37.
11. ЦАМО РФ. Ф. 371. Оп. 6367. Д. 211. Л. 45об.
12. Боевая летопись Военно-морского флота. 1943. М., 1993. С. 435-436.
13. ЦАМО РФ. Ф. 371. Оп. 6367. Д. 165. Л. 49.
14. Именной список безвозвратных потерь личного состава 255-й бригады морской пехоты. URL: http://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=2763071&page=1 (дата обращения - 27.07.2017)
Из Википедии:
«Малая земля
» - название плацдарма в районе Станички (мыс Мысхако) южнее Новороссийска, образовавшегося в результате десантной операции отряда морской пехоты численностью 271 (плюс три командира: Цезарь Куников, Фёдор Котанов - начальник штаба и Николай Старшинов - заместитель командира по политической части) человек под командованием майора Ц. Л. Куникова в ночь на 4 февраля 1943 года. Героическая оборона этого клочка земли продолжалась 225 дней и завершилась утром 16 сентября освобождением Новороссийска. За мужество и отвагу 21 воин был удостоен высшей степени отличия СССР, высшего звания - Герой Советского Союза.
…Передовой отряд отвлекающего десанта, высадившись в районе Станички, быстрыми и решительными действиями обеспечил захват и удержание участка береговой полосы шириной в несколько километров. В течение ночи 4 февраля высадилось ещё два отряда десантников, таким образом, днём 4 февраля на пятачке оборонялось уже более 800 человек. Немцы оперативно отреагировали на высадку, по десанту вёлся непрерывный артиллерийский огонь, наносились бомбовые удары, было предпринято несколько попыток контратаковать и сбросить десант в море, но в первые сутки плацдарм удалось удержать. После того, как советское командование убедилось в провале основного десанта, началась переброска войск на захваченный плацдарм. В течение пяти ночей на берег были высажены две бригады морской пехоты, стрелковая бригада, истребительно-противотанковый полк, доставлено несколько сотен тонн снаряжения. Численность группировки войск была доведена до 17 тысяч, позже на плацдарме высадилось ещё пять партизанских отрядов.
Промедление с переносом основного места десантирования позволило немцам блокировать десант и сделало невозможным наступление на Новороссийск. Однако командование приняло решение удерживать захваченный плацдарм, чтобы использовать его впоследствии, в более благоприятных условиях. Малая земля рассматривалась как ключ к освобождению Таманского полуострова.
Обороняющиеся находились в крайне невыгодных условиях, на открытой, отлично простреливающейся местности, в то время как противник владел всеми окружающими высотами. Поэтому оборона была возможна только за счёт проведения огромных по масштабу сапёрных работ, которыми руководил инженер-капитан Турбаевский Кирилл Иванович: вся занятая территория была изрыта траншеями, в том числе в скальном грунте, было оборудовано 230 скрытых наблюдательных пунктов и более 500 огневых точек, созданы подземные склады, командный пункт находился в скальном убежище на глубине шести метров. Доставка грузов и пополнения была по очевидным причинам затруднена, так что защитники Малой земли постоянно испытывали трудности со снабжением, в том числе боеприпасами и продовольствием. По свидетельству Брежнева, целые подразделения посылали в лес собирать дикий чеснок.
17 апреля противник предпринял попытку ликвидировать плацдарм. Для этого была создана ударная группа войск численностью 27 тысяч человек под командованием Ветцеля. Наступление велось при поддержке авиации и тяжёлой артиллерии, бомбардировка велась практически непрерывно, авиация противника имела подавляющее численное превосходство. На море действовала специально созданная группа «Бокс», в которую входили торпедные катера и подводные лодки, на неё возлагалась задача перерезания коммуникаций и уничтожения отступающих советских войск. В непрерывных атаках и бомбардировках прошло трое суток, тем не менее, плацдарм удержался. Желая во что бы то ни стало сохранить Малую землю, командование выделило из резерва Ставки три авиационных корпуса, обеспечивших превосходство в воздухе и нанесение бомбовых ударов по немецким позициям. Авиации удалось уничтожить два немецких аэродрома, после чего интенсивность бомбардировок Малой земли сразу же снизилась.
Бои на Малой земле продолжались ещё три с половиной месяца. 9 сентября началась операция по взятию Новороссийска, в которой плацдарм в районе Станички сыграл свою роль - с него наступала одна из трёх групп войск, обеспечивавших блокирование и захват города. К 16 сентября Новороссийск был освобождён. Эта дата считается также датой окончания обороны Малой земли, которая продлилась 225 дней.
Дорога к мемориалу выложена плитами с пробивающейся между ними травкой. На фоне синей бухты, на гранитной площадке стоит памятник с венками и цветами у подножия.
Сам музей находится чуть дальше, на самом берегу. Его форма символизирует нос десантного корабля вышедшего на берег
А вот эта фотография, именно с таким смыслом, получилась случайно. Я хотел, что бы в кадр попал и комплекс и новостройка, что бы у зрителя возникла мысль — «О том, чего не было бы, если бы…». Но глядя на этот кадр я понимаю, что не смог передать передать своего замысла. Но зато, как мне кажется, получилось гораздо лучше. Ибо, глядя на этот кадр, первой мыслью приходит — «Как же мелки дела наши, по сравнению с их делами»
Внутри «корабля» выложены клятвы обороняющих Малую землю.
Хочется сказать, что за памятниками нужно ухаживать более тщательно. Взгляд то и дело цепляется за места, которые давно требуют ремонта.
Местные жители (а может и не местные) с удовольствием купаются на берегу.
… Гранитный вход…
…Гранитная лестница поднимается вверх, звучит тревожная музыка..
… По стенам перечислены люди, полки, дивизии, принимавшие участие в обороне Малой Земли.
На самом верху расположили, подсвеченную красным светом, клятву обороняющих этот плацдарм и позолоченная капсула в виде сердца с именами погибших защитников.
Спуск, так же как и подъем со списками людей, полков, дивизий
, армии) под командованием генерала Петрова.
11 января 1943 года план был утверждён. По приказу Ставки, его реализация должна была начаться немедленно, поэтому реализация плана «Горы» началась уже на следующий день. Наступление проходило тяжело, но в этой части увенчалось успехом: к 23 января была прорвана оборона немцев южнее Краснодара, и путь вывода немецких войск с Северного Кавказа был отрезан. В ходе боёв, продолжавшихся до начала февраля, советские войска вышли к Азовскому морю и взяли Майкоп . Наступило время для начала морской фазы операции .
С ноября 1942 года, вне связи с планом «Море», разрабатывался план десантной операции в районе Новороссийска. Места и порядок проведения операции были определены: основной десант высаживался с кораблей в районе Южной Озерейки, отвлекающий - в районе Станички. Второй десант должен был дезориентировать противника, создав впечатление десантной операции на широком фронте.
С ноября 1942 года шла подготовка войск: проводились регулярные тренировки, в ходе которых отрабатывалась высадка с техникой на необорудованный берег и взаимодействие десанта с кораблями огневой поддержки.
Основная группа десанта под командованием полковника Гордеева состояла из 83-й и 255-й бригад морской пехоты, 165-й стрелковой бригады, отдельного фронтового авиадесантного полка, отдельного пулемётного батальона, 563-го танкового батальона, 29-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка. Вспомогательный десант под командованием майора Куникова состоял из 275 бойцов морской пехоты без тяжёлого вооружения.
План предусматривал высадку десанта сразу после прорыва фронта под Новороссийском силами 47-й армии Черноморской группы. Десант должен был высадиться под прикрытием огня кораблей поддержки и авиационной бомбардировки, подавить сопротивление противника на берегу, соединиться с высадившимися воздушными десантниками, после чего прорваться к Новороссийску, соединиться с основными силами, обеспечить блокирование и последующий захват города.
Можно отметить, что предварительная подготовка личного состава и отработка собственно действий десанта была проведена вполне качественно. Однако, как показали последующие трагические события, организация доставки десанта, согласования действий различных участвующих в операции формирований оказались недостаточно отработанными. Так, например, десантные группы находились в трёх разных портах, что не могло не создать дополнительные сложности с синхронной доставкой их в точки десантирования. Средства десантирования двигались к точке высадки своим ходом, соответственно, группа кораблей десанта была вынуждена равняться в своём движении по самым тихоходным из них.
Между тем, с точки зрения противника, они такими отнюдь не выглядели. Пауль Карель так описал советский десант: «все шло не так… Царила полная неразбериха. Никто не знал, что произошло… Бойцы Куникова окопались поодиночке или маленькими группами и так бешено отовсюду стреляли, что у непосвященных складывалось впечатление, будто высадилась целая дивизия. Абсолютное незнание ситуации лишало немецкое командование твёрдости» .
Очень часто Малая земля упоминалась в некоторых отечественных кинофильмах.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим, с приехавшим из за границы. Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?
В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза.)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.
В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N"est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай, – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался.
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся, – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.
Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится, – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится, – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c"est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s"en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
Аннотация. В статье анализируются боевые действия на Малой земле и дается оценка значению этого плацдарма в борьбе за Новороссийск в 1943 году.
Summary . The article analyzes combat actions at the Malaya Zemlya and assesses the value of this bridgehead in the struggle for Novorossiysk in 1943.
Киселёв Илья Викторович - преподаватель кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин филиала Военного учебно-научного центра Военно-воздушных сил «Военно-воздушная академия имени профессора Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина», кандидат исторических наук
(г. Краснодар. Е-mail: [email protected]).
Cемь месяцев эпопеи Малой земли
Высокая динамичность и большой размах боевых действий являлись отличительными чертами многих операций Великой Отечественной войны, но были в её истории и сражения, которые велись длительное время на небольшом пространстве. Подчас именно в таких сражениях упорство противоборствующих сторон достигало своего предела, а обоюдные потери имели крупномасштабный характер. И решались в них если не исход всей войны, то по крайней мере судьбы крупных городов и стратегических операций. Так было в Одессе, Севастополе, Сталинграде. В этом ряду стоит и противостояние советских и немецких войск под Новороссийском, прежде всего - на Малой земле.
Оценка борьбы за Новороссийск в послевоенной отечественной историографии складывалась на основе изучения всего хода битвы за Кавказ 1942-1943 гг. В частности, о значении Малой земли говорилось следующее: «Захватив и удержав плацдарм, десант создал реальную угрозу правому флангу немецкой обороны, отвлёк на себя значительные силы с других участков Черноморской группы войск Северо-Кавказского фронта, полностью исключил возможность использования противником Новороссийского порта и создал благоприятные условия для проведения операции по освобождению Новороссийска в сентябре 1943 года»1.
Однако с начала 1970-х годов история плацдарма переплелась с военной биографией Л.И. Брежнева, воспроизведённой в небезызвестном произведении «Малая земля»2. Усиленное (до навязчивости) внимание ко всему ходу новороссийского сражения позволило сделать немало полезного: глубже исследовать события на Малой земле, увековечить память о её защитниках, наконец, способствовало принятию решения о присвоении Новороссийску звания «Город-герой», вполне им заслуженного. Но обратной стороной этого процесса стала мифологизация данной страницы Великой Отечественной войны. Когда же в конце 1980-х годов политическая ситуация в нашей стране изменилась, под сомнение были поставлены значимость борьбы за Новороссийск и подвиг малоземельцев. Дошло до откровенной иронии и издевательства над самим понятием «Малая земля»3. Так сложились два совершенно противоположных взгляда на историю малоземельского плацдарма, которые продолжают существовать и поныне.
Таким образом, бои на Малой земле никак нельзя назвать «белым пятном» в истории Великой Отечественной войны. Однако представляется необходимым устранить возникшую противоречивость оценок борьбы на Малой земле, обратившись к объективному анализу событий, которые разворачивались на южной окраине Новороссийска с 4 февраля по 16 сентября 1943 года. Комплексное изучение архивных документов, мемуарной литературы, достижений отечественной и зарубежной историографии позволяет уточнить важные детали борьбы за малоземельский плацдарм и дать взвешенную оценку его значению.
Возникновение Малой земли связано с наступательной операцией «Море», подготовленной силами Черноморской группы войск (командующий - генерал-лейтенант И.Е. Петров) Закавказского фронта при содействии Черноморского флота (командующий - вице-адмирал Ф.С. Октябрьский). Её первым этапом должно было стать освобождение Новороссийска войсками 47-й армии (командующий - генерал-лейтенант Ф.В. Камков, с января 1943 г. - генерал-лейтенант К.Н. Леселидзе) и силами десанта из района Южной Озерейки. Затем планировалось овладеть Таманским полуостровом и отсечь пути отступления немецкой 17-й армии с Кавказа4.
К сожалению, реализовать эти планы в начале 1943 года советскому командованию не удалось. Несколько раз сроки наступления 47-й армии под Новороссийском переносились, а когда оно всё-таки началось (случилось это в конце января), то оказалось безуспешным. В начале февраля, надеясь сломить немецкую оборону, командование Черноморской группы войск Закавказского фронта решилось на высадку десанта, хотя это предполагалось сделать лишь после достижения успеха в полосе 47-й армии5.
Результат хорошо известен: по целому ряду причин основные силы десантного отряда так и не были высажены в Южной Озерейке в ночь на 4 февраля. Оказавшиеся на берегу десантники (около 1,4 тыс. человек), возглавляемые капитаном 3 ранга О.И. Кузьминым, 5-6 февраля были разбиты противником, несмотря на ожесточённое сопротивление. На таком фоне результаты действий вспомогательного отряда морской пехоты численностью всего 260 человек стали исключительной удачей. Той же ночью 4 февраля этот десант во главе с майором Ц.Л. Куниковым сумел высадиться на берегу Цемесской бухты южнее Станички, захватив плацдарм протяжённостью 1,5 км и глубиной до полукилометра.
Эта удача имеет вполне рациональное объяснение. Высадка демонстративного десанта на берегу Цемесской бухты оказалась неожиданной для противника, чьи солдаты и офицеры фактически бросили свои укреплённые позиции на берегу. Отряд Ц.Л. Куниковым был набран исключительно из опытных добровольцев и прошёл всестороннюю усиленную подготовку. Куниковцам удалось сохранить контроль участков высадки и установить надёжную связь с Большой землёй. Благодаря этому в ту же ночь на захваченный плацдарм переправился пулемётный батальон Новороссийской военно-морской базы (610 человек), а десантники получили эффективную поддержку артиллерийским огнём с восточного берега Цемесской бухты. Всего этого очень недоставало главным силам нашего десанта у Южной Озерейки.
Тем не менее 4-5 февраля судьба отряда Ц.Л. Куникова висела на волоске. В ночь на 5 февраля он получил лишь 200 человек пополнения из состава 31-го парашютно-десантного полка - высадить больше помешала штормовая погода. К тому же командование Черноморской группы войск и флота не сразу решилось переориентировать основные силы десанта, возглавляемые полковником Д.В. Гордеевым, с Южной Озерейки на Станичку. Соответствующее боевое распоряжение № 019/оп было отдано И.Е. Петровым только днём 5 февраля. В нём говорилось: «Используя захваченный плацдарм, полковнику Гордееву свой десантный отряд последовательно сосредоточить в р-не Станичка… В последующем по мере наращивания сил десанта штурмовыми группами очищать г. Новороссийск…»6.
Перевозка войск была возложена на Новороссийскую военно-морскую базу (командир - контр-адмирал Г.Н. Холостяков), которой были приданы 3 канонерские лодки, 4 тральщика и 15 сторожевых катеров. В интересах отряда Ц.Л. Куникова стала действовать и морская авиационная группа ВВС Черноморского флота (137 самолётов), которая ранее поддерживала десантников, высадившихся в Южной Озерейке7.
Первыми в ночь на 6 февраля на плацдарм были высажены 255-я бригада морской пехоты и часть сил 165-й стрелковой бригады. Затем ночью с 8 на 9 февраля прибыли 83-я морская стрелковая бригада, 29-й истребительно-противотанковый полк, оставшиеся подразделения 165-й стрелковой бригады и 31-го парашютно-десантного полка.
Всего с момента высадки куниковцев по 9 февраля на Малую землю были доставлены 15,5 тыс. солдат и офицеров, 6 орудий и 5 120-мм миномётов, 436 т грузов8. Десантным частям, объединённым в оперативную группу под командованием Д.В. Гордеева, за 6 дней боёв удалось полностью овладеть поселками Станичка, Алексина и Мысхако, надёжно закрепив за собой захваченный плацдарм, расширенный до 28 км 2 . Но решить такую задачу, как освобождение Новороссийска, группа не смогла.
Поэтому 10-14 февраля по решению генерал-лейтенанта И.Е. Петрова на Малую землю отправились дополнительные силы - 51-я и 107-я стрелковые бригады, 897-й горнострелковый полк 242-й горнострелковой дивизии. Одновременно произошла и реорганизация управления - стрелковые бригады вошли в состав 16-го стрелкового корпуса полковника Г.Н. Перекрёстова, а морская пехота и парашютисты - в 20-й стрелковый корпус генерал-майора А.А. Гречкина. С согласия Ставки ВГК руководство ими передавалось управлению 18-й армии (командующий - генерал-майор К.А. Коротеев, с марта 1943 г. - генерал-лейтенант К.Н. Леселидзе), прибывшей 19 февраля в Солнцедар из-под Краснодара. Сама армия стала именоваться десантной9. В числе прибывших на плацдарм частей был и 290-й полк НКВД, нёсший комендантскую службу в районе высадки, в том числе боровшийся с дезертирством10.
Советские войска столкнулись на Малой земле с множеством трудностей. В их распоряжении имелись лишь стрелковое оружие, миномёты и незначительное количество орудий калибром 45-76 мм. Тяжёлая артиллерия и тылы продолжали оставаться в районе Геленджика. Противовоздушную оборону плацдарма обеспечивал лишь один дивизион 574-го зенитного артиллерийского полка (12 единиц 37-мм орудий и 20 пулемётов ДШК)11. Не имелось на Малой земле и танков, целая рота которых была потеряна во время выгрузки 11 февраля12. Десантники испытывали нехватку продовольствия и боеприпасов13.
Переправить на захваченный плацдарм всё необходимое было крайне тяжело, так как Черноморский флот не располагал специальными десантно-транспортными судами, способными обеспечить высадку и снабжение войск на необорудованном побережье в любую погоду. Наконец, нормальному снабжению малоземельцев мешали организационные недостатки. В приказе генерал-майора А.А. Гречкина от 12 марта 1943 года говорилось: «Прибытие судов, разгрузка грузов и людей, эвакуация больных и раненых производятся крайне неорганизованно…»14. Лишь со второй половины марта, когда было отлажено взаимодействие тыла 18-й армии и управления Новороссийской военно-морской базы, снабжение советских подразделений на плацдарме стало более-менее регулярным.
Впрочем, противник тоже не тратил времени даром, в течение февраля его противодействие десантникам заметно возросло. Если в первые дни месяца основные усилия 73-й немецкой и 10-й румынской пехотных дивизий были нацелены на разгром десанта в Южной Озерейке, то в последующем всё изменилось. Командир немецкой 73-й дивизии генерал-лейтенант Р. Бюнау, руководивший обороной Новороссийска, командование 5-го армейского корпуса и 17-й армии противника осознали угрозу со стороны Малой земли и постарались как можно скорее ликвидировать её. Действовавшая против высаженных советских частей группировка Бюнау 5 февраля была усилена 229-м егерским полком (из состава 101-й лёгкопехотной дивизии) и 93-м моторизованным полком (из 13-й танковой дивизии), 8 февраля к ним присоединился 305-й гренадерский полк (из 198-й пехотной дивизии)15. 11 февраля в бой с десантными войсками на малоземельском плацдарме вступили первые подразделения 125-й пехотной дивизии, а через четверо суток южнее Новороссийска сражалась уже вся эта дивизия. Здесь же отметился и 191-й дивизион штурмовых орудий16. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http : www . elibrary . ru
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Кирин И.Д. Черноморский флот в битве за Кавказ. М.: Воениздат, 1958. С. 165.
2 Брежнев Л.И. Малая земля. М.: Изд-во политической литературы, 1979. 48 с.
4 Русский архив: Великая Отечественная. Ставка ВГК: Документы и материалы. 1943 год. Т. 16 (5-3). М., 1999. С. 262
5 Юрина Т.И. Новороссийское противостояние: 1942-1943 гг. Краснодар: «Книга», 2008. С. 205.
6 Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ). Ф. 276. Оп. 811. Д. 164. Л. 22.
7 Минаков В.И. Под крылом - Цемесская бухта. Краснодар: Краснодарское кн. изд-во, 1979. С. 81.
8 Боевая летопись Военно-морского флота. 1943. М., 1993. С. 400.
9 Восемнадцатая в сражениях за Родину. Боевой путь 18-й армии. М.: Воениздат, 1982. С. 179, 180.
10 ЦАМО РФ. Ф. 276. Оп. 811. Д. 164. Л. 78.
11 Воронин Н.М., Лаврентьев К.Г. Артиллеристы Малой земли. Краснодар: Краснодарское кн. изд-во, 1983. С. 93.
12 Кондратенко Г.Ф. Танки штурмуют доты. Краснодар: Краснодарское кн. изд-во, 1981. С. 38.
13 Фонды Новороссийского исторического музея-заповедника. Ф. 5. Оп. 1. Д. 73а. Л. 20.
14 ЦАМО РФ. Ф. 371. Оп. 6367. Д. 165. Л. 49.
15 Тике В. Марш на Кавказ. Битва за нефть 1942-1943 гг. М.: Эксмо, 2005. С. 388.
16 Карель П. Восточный фронт: В 2 кн. Кн. 2. 1943-1944. М.: Эксмо, 2003. С. 130.
