В рамках всестороннего исследования террористических организаций Вера Миронова опросила местных и иностранных боевиков ИГИЛ (ДАИШ), а также лиц, причастных к незаконным перевозкам боевиков. Она делится своими знаниями о различных категориях бойцов ИГИЛ (ДАИШ), о том, что с ними произошло и что они могли бы делать дальше.
Беседы были проведены по телефону и во время работы на местах в Ираке, Сирии и Турции в период с 2013 по 2017 год, в частности когда автор была прикреплена к иракским силам специальных операций во время сражения за Мосул в 2016-2017 году. Автор присутствовала на судебных разбирательствах, связанных с ИГИЛ, в судах в Ираке и продолжает опрашивать бывших иностранных боевиков, скрывающихся в Восточной Европе и в Центральной Азии.
ИГИЛ не территория на карте: это группа людей, которые ищут для себя родину, и как показали последние несколько лет, их устроит любой клочок земли от Ближнего Востока до Филиппин. Для этого требуется лишь достаточно преданных делу и квалифицированных людей, добивающихся этой цели. Хотя коалиции по борьбе с ИГИЛ удалось лишить ИГИЛ территории в Ираке и Сирии, еще важнее выяснить, удалось ли в достаточной мере лишить ИГИЛ людских ресурсов, как внутри района боевых действий, так и за его пределами, чтобы действительно разгромить его. Если нет, мог бы ИГИЛ восстановить свою численность и начать сначала?
Чтобы по-настоящему понять будущее этой вооруженной организации, необходимо понять людей, состоящих в рядах ИГИЛ, что с ними произошло и что они могли бы делать дальше.
Много местных и иностранных бойцов группы были убиты, но некоторым удалось выжить. Выжившие местные боевики сейчас либо в тюрьме, либо скрываются. То же относится и к выжившим иностранным боевикам и сторонникам группы. Живы ли они или мертвы, члены ИГИЛ первоначально присоединились к группе или поддерживали ее в силу различных причин, и с их помощью можно предсказать будущее поведение тех, кто остался.
Боевики ИГИЛ (Фото - Facebook)
Убитые
Члены ИГИЛ, убитые во время операций против ИГИЛ в Ираке и в Сирии, относятся к нескольким категориям и погибли в разное время и по-разному. Как следует из собеседований с боевиками, большая доля тех, кто присоединился, чтобы умереть за джихад, и кто был наиболее одержим, добровольно шли на самые опасные задания (и даже на верное самоубийство) и были убиты в начале конфликта. Опытные боевики были в большой степени преданы делу и часто сражались до последнего дыхания. В октябре 2017 года, когда Ракку уже взяли, я связалась с одним из таких боевиков – русскоговорящим кавказцем, по-прежнему находившимся в эль-Маатен (Сирия). На вопрос о том, планирует ли он убежать, он ответил, что нет и что будет сражаться до конца. Конец настал на той же неделе, когда в результате авиаудара по их дому был убит он сам и его семья.
По неофициальным данным, полученным от бывших боевиков, особенно высокие потери отмечались среди молодых, неопытных членов группы, которые часто расплачивались жизнью за свои просчеты и отсутствие навыков. Некоторые даже гибли по своей собственной вине, например, при неправильной установке самодельных взрывных устройств.
Но даже не все погибшие в ИГИЛ сражались. Некоторые продали все у себя на родине и выехали в Сирию со своими семьями, полагая, что выезжают в утопическое исламское государство. Но зачастую у них не было обратного пути и они застревали там в нестабильной обстановке без связей и без денег. Когда ИГИЛ был выбит из Мосула и Ракки, выбраться можно было только незаконным путем, что стоило от семи до десяти тысяч долларов за одного человека. Даже если у кого-то и были такие деньги, не было гарантии, что человек, занимающийся незаконным вывозом людей, не работал при этом на службу внутренней безопасности ИГИЛ (известную как Амни), и что забрав деньги он не убьет их.
Еще одна группа людей внутри ИГИЛ была не согласна с руководством и считалась опасной. Среди этих неистово верующих боевиков росло недовольство тем исламом, который проповедовал ИГИЛ, и их либо убивали в тюрьмах ИГИЛ, либо – когда боевиков стало не хватать – их посылали на самые опасные линии фронта. К их числу относились так называемые «экстремисты» такфири (мусульмане, обвиняющие других мусульман в вероотступничестве), обвинявшие ИГИЛ в том, что это кафир (неверные), когда они поняли, что Исламское государство не утопия, которую они воображали. Как утверждает один из «экстремистов», которому удалось выжить, было общеизвестным фактом, что таких как он посылали из тюрем на фронт в Кобани, Дейр-эз-Зор и Хама. (Это было подтверждено в ходе собеседований с другими лицами в каждой из этих трех точек).
Подозреваемые в участии в ИГИЛ (Фото - Getty Images)
Выжившие
Гораздо менее многочисленная группа членов ИГИЛ выжила и находится либо в тюрьме, либо в бегах. Старшее руководство группы понимало, что если их поймают, им наверняка грозит смертный приговор, и поэтому либо им удалось скрыться, либо они предпочли погибнуть на поле боя или – применительно к членам группы, находившимся за границей, – отказались сдаться живыми.
Как следует из проведенных в Ираке собеседований с военнослужащими, судьями и адвокатами, в тюрьмах находятся в основном местные боевики рядового состава, которые сдались или были взяты в плен живыми. Один пример – тридцатилетний мужчина из Мосула, на суде по делу которого я присутствовала в январе 2018 года в Тель-Каифе: он состоял в ИГИЛ только последние три месяца оккупации и примкнул к группе, потому что не мог больше прокормить семью, а ИГИЛ платил ему 5000 динаров (около пяти долларов США) в день.
За пределами Ближнего Востока сторонников ИГИЛ тоже арестовывают по обвинению в терроризме. Некоторые – настоящие сторонники, которых обвиняют, например, в распространении пропаганды ИГИЛ через Интернет или содействии переправке бойцов в районы боевых действий. Другие не хотели иметь дела с ИГИЛ, но оказались сообщниками и были арестованы, например, за перевод денег родственникам, сражавшимся в Сирии, или за то, что отправились в Сирию в попытке вывезти оттуда своих родственников.
Все остальные члены ИГИЛ скрываются. Благодаря ИГИЛ, осталось их немного: ИГИЛ убивал на месте всех, кто пытался спастись от группы бегством, и сажал в тюрьму каждого, кто говорил об этом. Но в силу самостоятельного выбора небольшая группа людей, которым удалось уйти живыми, потенциально очень опасна.
Речь идет об иностранных боевиках, убежавших из ИГИЛ на разных этапах. В начале, как сообщили несколько иностранных боевиков, с которыми я разговаривала, в их число входили лица, скрывшиеся со значительными денежными средствами, принадлежавшими группе и предоставленными ей для закупки вооружений и техники или для проведения операций за границей. Как вспоминает один бывший иностранный боевик с Кавказа, отдельно готовили специальный отряд для будущих операций на Кавказе. Однако, как он сообщил, к нему присоединилось очень мало боевиков: не только физическая подготовка была очень тяжелой, но и члены группы возражали против того, чтобы сражаться за границей, и настаивали на том, чтобы ресурсы использовались для улучшения качества жизни в халифате.
Более крупная группа иностранных боевиков начала уезжать в 2014 и 2015 году, когда мощь ИГИЛ достигла апогея. Это были вышеупомянутые «экстремисты» такфиристы. Поскольку они были против ИГИЛ, который воспринимал их как пятую колонну, они постарались скрыться от группы, чтобы выжить, но мало кому из них удалось.
После освобождения Мосула в августе 2017 года некоторые лидеры ИГИЛ, которые поняли, что группе не восстановиться после территориальных потерь, стали уходить, захватывая с собой крупные суммы денег, благодаря чему они смогли подкупить людей и уйти, а в случае иностранных лидеров ИГИЛ – приобрести новые документы.
Благодаря анонимности многие агенты Амни смогли уйти. У них не только был доступ к денежным средствам группы, но и многие из них не были известны коалиции по борьбе с ИГИЛ, так что им даже не пришлось никого подкупать. Более того, пока они работали на ИГИЛ, они часто были в масках, так что после освобождения другие боевики и местное гражданское население их не узнало.
Многие местные руководители группы до сих пор живы, на свободе, и в их руках деньги группы. Это позволит им не только обезопасить себя, но и помогать вдовам и детям боевиков ИГИЛ. Тем временем местные боевики, которым удалось бежать, но которых знают местные власти, вынуждены скрываться в сельских районах, даже если они бы предпочли демобилизацию. Некоторые, возможно, продолжают участвовать в повстанческих действиях. Неизвестные агенты Амни могут скрываться в городах и потенциально готовиться к новым крупным городским операциям.
Что касается высшего звена иностранных лидеров и Амни, которые смогли убежать, благодаря своему опыту и связям они могли бы воссоздать группу в новой точке. Поскольку «бренд» ИГИЛ воспринимается как эффективный, он еще может привлечь новых членов, недовольных жизнью в своих странах.
В то же время, как заметили во время бесед адвокаты в Ираке и России, рядовых бойцов, которые находятся сейчас в тюрьмах в Ираке, в Сирии и в других странах, могут выпустить в течение десяти лет. Тюремная охрана и следователи уже обеспокоены тем, что дальнейшая радикализация и координация продолжится в тюрьмах, как произошло во время действий военной коалиции под руководством США в Ираке с такими тюрьмами, как Кэмп-Букка (где американские военные распоряжались местом содержания под стражей с 2003 по 2009 год). Помимо этого к тому моменту, когда отцов, возможно, освободят, дети боевиков ИГИЛ вырастут и могли бы омолодить ряды вновь организованной группы.
Бывшие члены, покинувшие ИГИЛ из-за несогласия с идеологией или тактикой группы, с большим успехом разъясняют потенциальным сторонникам ИГИЛ, почему организация не оправдала надежд. Но поскольку они скрываются без документов или средств к существованию, их варианты на будущее ограничены, а зачастую единственное, что они умеют делать – это воевать. Поэтому они становятся легкой добычей для преступных сетей. Как утверждает один бывший боевик, некоторые его товарищи уже занимаются незаконным сбором долгов и грабежом.
Качественный анализ бывших боевиков ИГИЛ указывает на то, что чтобы не допустить формирования следующего ИГИЛ, нужен всеобъемлющий подход. В частности можно было бы: предпринять шаги, призванные помешать бывшим членам ИГИЛ, находящимся в тюрьмах, организовать и радикально настроить других заключенных; укрепить международное сотрудничество и обмен разведданными в целях отслеживания бывших боевиков; изучить программы по дерадикализации и реинтеграции. По возможности было бы целесообразно заняться первопричинами, такими как качество жизни и дискриминация, которые могли изначально способствовать росту ИГИЛ и могли привлечь иностранных боевиков.
Статья опубликована в издании "NATO Review" . Публикуется с ведома и разрешения правообладателя в официальном переводе.
Таким образом, по мысли Дмитрия Киселева, военная операция в Сирии победоносно завершена, и Россия выводит свои войска из этой страны. Однако, как выясняется, у США на этот счет иное мнение и они оставляют в Сирии около двух тысяч своих военнослужащих. Киселев цитирует заявление официального представителя российского министерства обороны генерала Игоря Конашенкова: «Если ИГ еще где-то и не побеждено, то как раз в зоне прямой ответственности США, на территории Ирака. Слова о якобы непобежденном ИГИЛ в Сирии - искусственный предлог и повод для оправдания Пентагоном незаконного оставления американских военных в Сирийской Республике».
О причине, по которой США намерены оставить своих военных в Сирии, ясно сказал министр обороны Джеймс Мэттис на пресс конференции еще 13 ноября: «Вы знаете, ООН говорит, что... в сущности, мы можем преследовать ИГИЛ. И мы там, чтобы выбить их. Но это не означает, что мы просто так уйдем и позволим возникнуть какому-нибудь ИГИЛ 2.0, а сами будем делать вид, будто удивлены. Поэтому нам нужно в Женеве под эгидой ООН прилагать усилия, чтобы двигаться дальше». По мысли американского министра, борьба с террористической организацией не заканчивается в момент освобождения захваченных ей территорий, важно не допустить, чтобы она снова их захватила, и поэтому продление присутствия американских войск в Сирии необходимо.
Что же касается России, то впервые о победоносном завершении операции в Сирии она заявила еще в марте 2016 года. «Считаю, что задача, поставленная перед министерством обороны и Вооруженными силами, в целом выполнена, поэтому приказываю министру обороны с завтрашнего дня начать вывод основной части нашей воинской группировки из Сирийской Арабской Республики», - объявил тогда Владимир Путин. Но спустя несколько недель мы узнали о продолжении боев и гибели российских военных. Во второй раз, год назад, в декабре 2016-го, заговорил о сокращении военной группировки в Сирии Сергей Шойгу. Нынешний победный рапорт - уже третий. Возможно, США, говоря о сохранении своего контингента на территории Сирии, просто поступают честнее.
Российские сообщения о военных победах в Сирии не раз оказывались несколько преувеличенными. Так, в октябре этого года министр обороны Сергей Шойгу сообщил об освобождении территории в 503 223 км², в то время как вся территория Сирии - всего лишь 185 180 км², то есть в 2,7 раза меньше. А в сентябре 2016 года заявляли , что российская авиация в Сирии нанесла более 92 тыс. авиаударов, в результате которых уничтожено более 53 тыс. боевиков. При этом, по оценке ГРУ, весной 2016 года в Сирии действовало всего лишь около 14 тыс. боевиков ИГИЛ; позже их количество сильно сократилось.
ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в РФ, — прим.ред.) потеряла в Сирии и Ираке 60% контролируемых ею территорий. Но силы, которые борются с ИГИЛ, не могут считать, что победа у них уже в кармане.
Мосул, Талль-Афар, Дейр-эз-Зор, Ракка. Список городов в Ираке и Сирии, которые так называемое Исламское государство (ИГИЛ) либо уже потеряла, либо вот-вот потеряет, становится все длиннее.
В последнее время экстремистская группировка несет существенные потери на нескольких фронтах:
. Дейр-эз-Зор, Сирия: Сирийская армия при поддержке России боролась за то, чтобы вернуть себе контроль над Дейр-эз-Зором, городом на востоке Сирии, в котором ИГИЛ в последние три года держала в окружении 10.000 сирийских солдат и несколько десятков тысяч мирных жителей. Сирийская армия быстро преодолела 200 километров по пустыне и прорвала кольцо окружения в начале этого месяца.
. Ракка, Сирия: Поддерживаемые американцами Сирийские демократические силы, которые с июля борются за установление контроля над самопровозглашенной столицей ИГИЛ Раккой, говорят, что сейчас они контролируют более 80% территории города. «Мы находимся на последней стадии, и в течение нескольких недель одержим победу ради народа Ракки», — заявила недавно пресс-секретарь Джихан Шейх Ахмед (Jihan Sheikh Ahmed) в беседе с информационным агентством AFP.
. Талль-Афар, Ирак: После изгнания ИГИЛ из Мосула летом этого года, иракские силы сосредоточились на городе Талль-Афар к западу от Мосула. Они готовились к продолжительным боям, но ИГИЛ удалось изгнать из Талль-Афара меньше, чем за неделю .
Всего ИГИЛ потеряла более 60% территории, которую контролировала в январе 2015 года, по данным доклада IHS Conflict Monitor. И какое-то время она продолжала терять свои позиции: лишь в апреле этого года количество людей, живших на подконтрольных ИГИЛ территориях, сократилось на 56% в Сирии и на 83% в Ираке, по сравнению с осенью 2014 года.
Тем не менее, есть много причин, дающих основание утверждать, что большая группа, состоящая из сил, сражающихся с ИГИЛ, не может считать, что победа у нее уже в кармане. Назовем хотя бы пять из этих причин:
На земле ИГИЛ все еще является фактором власти
ИГИЛ все еще в огромной степени является сильным противником при проведении наземных операций. В Ираке она контролирует город Хавиджа и мелкие городки вокруг него, а также территории к северу от Багдада и рядом с сирийской границей. ИГИЛ показала также, что в состоянии бросить вызов иранской армии даже в тех районах, из которых боевики были выбиты. Вчера, например, боевики напали на иракские силы в Рамади, городе, из которого они были изгнаны еще в 2015 году, и убили по меньшей мере семь человек.
В Сирии боевики ИГИЛ продолжают оставаться в некоторых частях Ракки и на более обширных территориях в богатой нефтью провинции Дейр-эз-Зор. Их так называемый халифат еще простирается через линию Сайкса-Пико, разделяющую Сирию и Ирак.
ИГИЛ уже демонстрировала, что в значительной степени обладает способностью меняться в такт с реальностью на земле. Из группы мятежников, использующей в качестве средства воздействия террор, после начала американской интервенции в Ираке в 2003 году она превратилась в группу боевиков, воспользовавшейся гражданской войной в Сирии, а потом и в самопровозглашенное государство — изменения имели место и в поведении, и в пропаганде, и в средствах воздействия.
Это может случиться вновь — по мере того, как боевиков теснят все больше. Аналитики указывают на то, что по мере того, как ИГИЛ теряет свое самопровозглашенное государство, она может снова начать более активно действовать: как тогда, когда они были ветвью Аль-Каиды (террористическая организация, запрещена в РФ, — прим.ред.) в 2000-е годы, а также больше сосредоточиться на атаках на Западе. И в коммуникации ИГИЛ уже есть признаки того, что это происходит.
Ник Расмуссен (Nick Rasmussen), директор Национального контртеррористического центра в США, говорит, что способность ИГИЛ наносить глобальные удары не стала слабее, хотя на Ближнем Востоке группировку и удалось потеснить.
«Прямой связи между позициями ИГИЛ на полях сражений в Ираке и Сирии и способностью группы к тому, чтобы вдохновлять на атаки извне, нет», — заявил Расмуссен вчера.
«Глобальные способности ИГИЛ в существенной степени все еще не повреждены».
После изгнания ИГИЛ могут возникнуть новые конфликты
В вакууме власти после ИГИЛ в Сирии и Ираке могут возникнуть новые конфликты и разгореться старые, тлеющие.
В Ираке в наступлении, целью которого является изгнание ИГИЛ из Мосула и прилегающих районов, принимают участие разные силы: иракская армия, курдская Пешмерга, различное шиитское и суннитское мусульманское ополчение.
Между ними много различий — этнических, религиозных, организационных; что еще важнее, отличается их «повестка дня», но они объединились вокруг одной цели: отвоевать второй по величине город Ирака и его окрестности.
Но когда сражение закончится, объединять их будет очень немногое. Похоже, что кратковременный альянс уже дает трещины, старые конфликты вновь выходят на поверхность.
Референдум в курдской автономии в Северном Ираке — лишь один из примеров. Курдские власти полагают, что сейчас, когда ИГИЛ удалось изгнать, в центре внимания должна быть курдская автономия. Курдские силы установили контроль над несколькими спорными территориями, когда изгнали оттуда боевиков ИГИЛ, на эти районы претендуют как курды, так и власти в Багдаде, но до 2014 года управлял ими Багдад.
Пока же Багдад отказывается признавать как курдское правление в этих районах в частности, так и результаты референдума в целом (подавляющее большинство участников высказались за независимость). Существует риск эскалации конфликта, к тому же он может распространиться и на соседние страны.
В Сирии некоторые силы, имеющие совершенно разные — а иногда и противоположные — цели, также борются против ИГИЛ: американцы, поддерживаемое американцами ополчение, в котором преобладают курды, SDF, сирийские правительственные войска и русские, и иранцы, и это еще не все.
По мере того, как ИГИЛ теснят все активнее, мы видим все больше признаков борьбы за власть между этими силами, они стремятся к тому, чтобы заполучить максимум влияния в северных и восточных частях Сирии.
Это рискованно и само по себе, к тому же ИГИЛ показала, что и в Ираке, и в Сирии ей удается использовать вакуум власти и борьбу за власть в свою пользу.
Политические кризисы в Сирии и Ираке еще не разрешены
ИГИЛ использовала для собственного усиления политический кризис как в Сирии, так и в Ираке: в Сирии террористы использовали восстание против Башара Асада, в Ираке — недовольство тем, что воспринималось как сектантский режим центральной власти в Багдаде.
В обеих странах эти факторы обеспечивали неослабевающий поток новых боевиков, а кроме того, и некоторую поддержку среди местного населения в районах, над которыми ИГИЛ устанавливала свой контроль. То, что ИГИЛ сравнительно легко смогла установить контроль над Мосулом, вторым по величине городом Ирака, в 2014 году, объясняется, например, не только тем, что иракская армия в страхе бежала, но также и тем, что некоторая часть суннитского населения там чувствовала себя ущемленной и дискриминируемой шиитским правительством Багдада.
С тех пор в правительстве Ирака произошли небольшие изменения, но в целом три этих фактора в очень большой степени все еще присутствуют, причем в обеих странах. ИГИЛ — во многом политическая и идеологическая проблема, которая также требует политического и идеологического решения, но основное внимание все время было сосредоточено на том, как одолеть группировку военным путем.
Новые просчеты могут привести к росту недовольства
В борьбе с ИГИЛ имели место и промахи, совершенные группами, которые борются с ИГИЛ и их международными союзниками: в частности, атаки с воздуха унесли жизни тысяч мирных жителей в Ираке и Сирии, а в Мосуле людей, обвиняемых в поддержке ИГИЛ или членстве в ней, бросали в тюрьмы, пытали и убивали без суда и следствия.
В среднесрочной и долгосрочной перспективе это может привести к тому, что конфликты, уже наметившиеся, могут разгореться в полную силу, и стать питательной почвой для роста экстремизма.
К сожалению, незаметно, чтобы кто-то пытался это исправить: Совет Безопасности ООН запросил недавно проведение расследования для сбора доказательств тяжких преступлений, совершенных ИГИЛ в Ираке, но мандат не дает полномочий на расследование преступлений, совершенных теми, кто борется против ИГИЛ, и группы борцов за права человека называют это «упущенной возможностью».
«Никто не подвергает сомнению важность расследования многочисленных преступлений, совершенных ИГИЛ в Ираке, но игнорировать нарушения, допущенные иракскими и международными силами, — не только ошибочно, но и недальновидно», — указал Балкис Джаррах (Balkees Jarrah) из Human Rights Watch в заявлении для прессы после принятия резолюции.
«Поиск справедливости — необходимость для всех жертв, которым довелось столкнуться с тем, что их близких пытали и убивали, или что их дома жгли и бомбили, независимо от того, кто несет за это ответственность».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Война на Ближнем Востоке успела примелькаться. Сообщения о новых терактах, штурмах городов идут потоком и замыливают глаза. Кажется, что за три дня на запутанных фронтах этой войны меняется всё и одновременно не меняется ничего. Между тем в последние месяцы произошёл целый ряд событий, которые серьёзно влияют на положение дел. Впервые за последние годы можно видеть признаки скорого падения самопровозглашённого халифата - "Исламского государства"*.
Ещё недавно позиции террористов в Сирии и Ираке казались довольно прочными. Исламистам удалось практически застопорить наступление курдов с севера, в Мосуле иракские правительственные войска с огромным трудом пробивались сквозь городские кварталы. Игиловцы даже сумели внезапным контрударом на некоторое время вновь занять Пальмиру.
Кроме того, если у Ирака только один фронт, то сирийские военные находятся в куда более сложном положении. Кроме "Исламского государства" против Сирии действует конгломерат группировок, проводящих интересы Турции и арабских нефтяных деспотий. Между собой они находятся в сложных отношениях, часто - параллельно воюют друг против друга, но ни одна из них не дружественна Дамаску. После освобождения Алеппо эти группировки оправились и, казалось бы, получили возможность нанести серьёзные контрудары правительству.
Однако именно в последние месяцы на фронтах Ближнего Востока произошёл настоящий перелом.
Халифат (как называют себя террористы ИГИЛ) оказался в настоящем кольце фронтов. Да, безусловно, в гипотетическом противостоянии равных отрядов сирийские или иракские войска проиграли бы. Однако на войне не бывает ни второго приза для проигравших, ни наград за волю к победе. Правительственные силы, хотя и не могут похвастаться такими фанатичными бойцами под ружьём, обладают огромным перевесом в людях и вооружении. К тому же американские (в случае с Ираком и курдами) и российские (в случае с Сирией) войска присутствуют на театре боевых действий и всегда готовы поддержать своих партнёров бомбовым ковром.
Всё это привело к тому, что в течение сравнительно короткого времени произошло несколько важных событий.
На востоке халифата иракцы почти зачистили Мосул, буквально завалив злосчастный город трупами и бомбами. Эта кампания вряд ли войдёт в историю военного искусства: террористы месяцами оказывали жесточайшее сопротивление. Однако в конечном счёте игиловцев удалось загнать в несколько небольших кварталов, из которых их в настоящий момент выдавливают. Резервов у ИГИЛ в Мосуле не осталось, и свою самую трудную задачу Ирак решил.
Интересно, что за время войны против халифата Ирак превратился в одного из основных покупателей российского вооружения. Желание диверсифицировать поставщиков толкнуло Багдад к тесному сотрудничеству с Москвой. Для борьбы против ИГИЛ Россия поставляла этой арабской стране штурмовики, системы залпового огня, ударные и транспортные вертолёты, гаубицы, лёгкую бронетехнику.
Однако ещё сложнее и драматичнее события развиваются в Сирии.
Если Ирак поддерживают в войне против халифата почти все страны, имеющие интерес на Ближнем Востоке, то Сирии приходится ограничиваться помощью в основном России и Ирана. К тому же сирийцы действуют на два фронта - против ИГИЛ и коалиции террористических организаций - от условно светских до фанатиков из многократно переименовывавшейся "Джебхат ан-нусры"*. От ИГИЛ этот пёстрый альянс отличается разве что худшей дисциплиной и меньшим количеством садистских видеороликов, однако по политическим причинам западные страны относятся к "вооружённой оппозиции" куда благосклоннее.
К счастью, единства в лагере террористов нет. С осени 2016 года Идлиб - ключевую провинцию из занятых этим альянсом - раздирала настоящая внутренняя гражданская война между разными группировками моджахедов. К тому же террористы потерпели неожиданное и очень обидное поражение от правительственных сил в Центральной Сирии, под городом Хама. Джихадисты откатились даже дальше исходных позиций, а армия Башара Асада обратилась лицом к самому страшному врагу - халифату.
После избрания президентом США Дональд Трамп серьёзно активизировал операции американцев и их союзников против халифата. Речь, конечно, идёт не только о разгроме джихадистов, но также и о создании сферы влияния США. Основным инструментом этой политики служит альянс под общим названием "Демократические силы Сирии". Фактически более 80% их численности и абсолютное большинство боеспособных частей - это курдское ополчение.
Весной они перешли к решительному наступлению на столицу ИГ в Сирии - город Ракку. Причём наступление велось и ведётся так, чтобы вежливо, но твёрдо оттеснить сирийские войска от главного приза кампании. Вероятнее всего, именно такую цель преследовал десант на южном берегу водохранилищ на Евфрате, которому удалось при помощи ВВС и спецназа США занять город Табка и охватить столицу халифата с запада.
Однако и сирийские военные не сидели сложа руки.
Территория Сирии имеет далеко не равную ценность. Формально халифат занимает огромную площадь, но на практике значительная её часть - это безжизненная пустыня с редкими деревнями, между которыми разъезжают пикапы джихадистов. После потери Мосула и окончательного освобождения района Пальмиры ключевое значение для них приобретает длинная узкая полоса земли, тянущаяся вдоль Евфрата. На ней находится и Ракка, и сражающийся в окружении джихадистов город Дейр-эз-Зор, и главное - огромное множество посёлков и небольших городков. Именно они составляют теперь основу населения "Исламского государства".
Именно северная часть этой полосы стала целью идущего сейчас наступления сирийцев. Наступление происходит на широком фронте вдоль западного берега Евфрата с севера на юг. Сирийцы решают таким образом сразу комплекс задач. С одной стороны, ставится предел успехам "демократов". С другой - наносится удар исламистам: те постоянно несут потери. Наконец, сирийские войска, вероятно, не теряют надежды всё-таки выйти к Ракке с юга по широкой дуге. Происходящее чем-то напоминает кампанию в Германии 1945 года, когда СССР и западные союзники стремились как можно сильнее расширить свои зоны влияния на фоне слабеющего сопротивления врага.
Одновременно сирийцы готовят прорыв в район Дейр-эз-Зора. Этот город в Восточной Сирии устоял, как скала, во время наступлений халифата и сейчас остаётся изолированным редутом в сотнях километрах от своих. Его устойчивость сохраняется благодаря вертолётам, которые регулярно доставляют в анклав провиант, медикаменты и патроны.
Однако попытка броситься на помощь товарищам очертя голову просто приглашает боевиков ИГИЛ отсечь фланговыми ударами ещё и спасителей. Поэтому все последние недели вокруг Пальмиры шла упорная борьба. Артиллерия перемалывала пустыни и горы не ради того, чтобы занять пару камней и барханов. Вокруг древнего города создавалась широкая буферная зона. К концу мая эти усилия принесли успех: после исчерпания сил боевиков сирийцы одним махом освободили сразу 2700 квадратных километров.
Отступающих террористов провожали удары российской авиации, но главный результат этой борьбы - это широкий участок очищенной от террористов территории южнее Пальмиры. Что страхует военных от всяческих неожиданностей с этой стороны.
Что всё это означает? "Исламское государство" в том виде, в каком его привыкли наблюдать в последние годы, потерпело сразу серию тяжёлых поражений. Фактически идёт борьба уже за раздел наследства погибающего халифата. Террористам негде взять резервы, а иракцы и сирийцы постепенно рассекают халифат на части, загоняя джихадистов в ловушку.
Однако победители вовсе не готовы бросаться друг другу в объятия, и "встреча на Эльбе" не повторится на Евфрате. После неизбежного падения Ракки и последних крупных районов, занятых исламистами, Правительству Сирии, курдам, наиболее вменяемой части оппозиции и их покровителям - России, США, Турции и Ирану предстоит адски сложная работа по урегулированию запутанной политической ситуации в Сирии.
Изобилие вооружённых группировок в стране вряд ли позволит быстро и безболезненно завершить войну. Тем не менее самое уродливое государственное образование последних лет быстро идёт к краху. И здесь огромны заслуги России, поддержка которой позволила устоять наиболее вменяемой и наименее фанатичной из серьёзных сил в стране - законному правительству Асада.
"Исламское государство" в Сирии и Ираке в качестве террористической организации - оно, конечно, сохранится. Однако ИГИЛ перестаёт быть именно государством, контролирующим крупную территорию. На пике возможностей подданными самопровозглашённого халифата были миллионы людей. Террористы имели возможность устанавливать свои законы, вести хозяйственную жизнь, строить какую-никакую промышленность, словом, это было не признанное, но функционирующее государство. Потеря населённых районов превращает исламистов в банальную террористическую группировку.
Такая структура ещё имеет возможность погрузить арабский Восток в огонь и кровь, но не в состоянии по-настоящему угрожать крушением государств и захватом больших территорий. Однако проблема значительно глубже, чем кажется на первый взгляд. ИГИЛ оказалось привлекательной "франшизой" для множества радикальных организаций по всему миру. Террористические группы, рассыпанные от подпольных мечетей в Лондоне до лагерей в джунглях Индонезии, значительно опаснее, когда они объединяются общей идеологией и общими методами.
ИГИЛ куда сильнее, чем некогда "Аль-Каида"*, преуспевает в смысле создания глобальной армии террора, спаянной людоедской, но привлекательной для разнообразных маргиналов идеологией. Модель уже опробована в Сирии, где воевала и воюет накипь всех исповедующих ислам народов, от Средней Азии и Кавказа до обитателей европейских гетто. С другой стороны, Сирия и Ирак - не только "пылесос" для исламистов, но и точка сборки. Ячейки и мощные отделения ИГИЛ уже действуют по всему миру. Так, буквально в последние недели на верность ИГ присягнули местные банды на Филиппинах. Им удалось захватить по крайней мере один город на острове Минданао, одном из крупнейших в этом архипелаге.
Ещё более серьёзно положение куда ближе к местам нынешних боёв, в Египте. Бывшая туристическая Мекка потеряла свой статус не только из-за взорванного самолёта. Пресса не слишком внимательно следит за событиями в этой стране, но в действительности на Синае сейчас идёт полноценная война, в которой применяется бронетехника, тяжёлая артиллерия и авиация. Боевики ИГ стали проблемой даже для движения "Талибан"* в Афганистане, не говоря уже о правительственных силах. Активность исламистов отмечена во множестве стран Азии, Африки, наконец, в ЕС и России.
"Исламское государство" взросло благодаря анархии в Ираке и Сирии, но никто не может гарантировать, что такая же ситуация не сложится где-то ещё. К тому же игиловцы освоили специфическую тактику террора, серьёзно отличную от той, что использовали, например, их предшественники. Будённовск, нападение на Нью-Йорк - всё это были очень тщательно спланированные теракты, требовавшие квалифицированных боевиков.
Ячейки ИГ действуют проще и даже примитивнее. Никаких сложных схем. Пальба из АКМ в театре, проезд грузовиком по толпе на набережной. Террористу просто не надо почти ничего уметь: не считая психологической накрутки, подготовка такой ходячей бомбы может занимать всего несколько часов. Убийца оказывается во всех смыслах дешёвым, но эффективным орудием.
Болезнь уже распространилась на всю планету, а её корни лежат очень глубоко во всём современном мироустройстве. Террористические группы в Сирии и Ираке неизбежно будут разбиты, но с той же неизбежностью остатки радикалов уйдут в подполье и станут внимательно следить за положением дел в мире и искать малейшую слабину, чтобы порвать там, где тонко.
* Деятельность организаций запрещена на территории РФ по решению Верховного суда.
Россия в 6 декабря объявила о победе в Сирии над террористической организацией "Исламское государство". 11 декабря российский президент Владимир , где объявил о выводе ВКС России из Сирии.
На следующий день президент США Дональд Трамп объявил о победе над ИГИЛ в Сирии и Ираке. При этом ни Америка, ни Россия уходить из Сирии не собираются, а бои продолжаются.
Корреспондент.net разбирался, что же в действительности происходит с ИГИЛ.
Трамп 12 декабря, объявляя о победе вооруженных сил США над силами ИГИЛ в Сирии и Ираке, отметил, что его администрация за восемь месяцев сделала больше, чем предыдущей за весь срок.
Во время подписания закона о выделении расходов на национальную оборону на предстоящий год американский президент отметил, что этот закон санкционирует финансирование продолжающейся кампании США по уничтожению ИГИЛ.
"Как вы знаете, мы выиграли в Сирии, мы выиграли в Ираке. Но они (террористы - ред.) быстро распространяются в другие страны, а мы настигаем их там с той же скоростью", - заявил Трамп.
Эти слова вызвали очень резкую реакцию в России. На слова американского лидера, в частности, отреагировал спикер Кремля Дмитрий Песков.
"Как у нас говорят, поражение - сирота, а у победы много отцов. Но здесь дело не в победе. Наш Верховный главнокомандующий принял решение о выводе значительной части контингента, после того как не осталось объекта для широкомасштабных боевых операций", - сказал пресс-секретарь Путина.
Самолет президента России неожиданно приземлился на российской военной базе в Сирии Хмеймим утром 11 декабря, где его дожидались президент Сирии Башар Асад и министр обороны РФ Сергей Шойгу, а также командующий российской группировкой в Сирии, генерал-полковник Сергей Суровикин.
Находясь на базе Хмеймим, Путин отдал приказ приступить к выводу частей группировки российских войск в Сирии обратно в Россию.
"Вы с победой возвращаетесь к своим родным очагам, к своим близким, родителям, женам, детям, друзьям. Родина ждет вас, друзья. В добрый путь. Благодарю вас за службу", - сказал Путин во время своего первого визита в Сирию.
Если говорить об ИГИЛ, как об организованной структуре с собственными войсками, налогами, штаб-квартирами и "столицей", то да, она уничтожена - под контролем боевиков остается только три процента прежней территории.
Главный оплот "Исламского государства" в был захвачен 17 октября, чуть раньше, в июле, иракские войска при поддержке авиации международной коалиции отбили . Именно с этого иракского города начался "исламский халифат", о создании которого лидер ИГИЛ Абу-Бакр аль-Багдади объявил в июне 2014 года.
Аль-Бадади вероятно погиб во время одного из многочисленных авиаударов. В последнее время нет никаких сведений о его местонаходении, а сообщения о Минобороны России о его смерти не было ни подтверждено, ни опровергнуто.
Карта ИГИЛ в Сирии и Ираке
Значительная часть Сирии находится под контролем армии Асада. Северные территории контролируются арабско-курдским альянсом Сирийские демократические силы и называется ими Сирийский Курдистан.
США поддерживает эту автономию, соседняя Турция, напротив, выступает против создания курдского региона. Асад, в свою очередь, расчитывает рано или поздно вернуть контроль над всей Сирией.
В Сирии остается более двух тысяч американских военных, пока Пентагон не посчитает нужным их вернуть. В то же время в Сирии продолжат работу на постоянной основе два российских пункта базирования, одним из них будет авиабаза Хмеймим, а вторым - военно-морская база в Тартусе.
Поэтому говорить об установлении мира в Сирии говорить еще рано.
Путин трижды объъявил о выводе войск РФ из Сирии, но они там все еще остаются
По данным Минобороны США, в Сирии и Ираке остались около трех тысяч боевиков ИГИЛ, что в десять раз меньше, чем в 2015 год.
Америка утверждает, что погибли 60-70 тысяч террористов, но еще больше боевиков вернулись в родные страны. Некоторые их вернувшихся собираются продолжать террористическую деятельность в Европе.
В боях против ИГИЛ в Сирии и Ираке участвовали сирийские и иракские войска, международная коалиция под руководством США, российские военно-космические силы и местные повстанцы вместе с курдскими вооруженными отрядами.
При этом Асад также воевал против других группировок, оппозиционных своему правительству. Америка поддерживала умеренную оппозицию, которая помогла отбить Ракку.
Иракская армия воевала на своей территории при поддержке самолетов коалиции и более чем пятитысячного американского контингента в стране.
Можно утверждать, что победа над "Исламским государством" является общей заслугой всех сторон, поскольку свои операции они вели на разных территориях, разными методами и зачастую, как в случае с Россией и США, без какой-либо координации усилий.
