Гражданская война на территории России носила высокомобильный характер, в силу чего и велась вдоль железных дорог и рек. Уйти в сторону было трудно, попросту говоря «ног не хватало», вот почему уже очень скоро красные комиссары выдвинули лозунг «Пролетарий, на коня!».
Были созданы сразу две конные армии – Первая – Семена Буденного и Вторая – Оки Городовикова, сыгравшие очень важную роль в разгроме Белой армии. Родилась даже новая тактика их применения: при атаке вражеской конницы впереди мчатся тачанки, затем они разворачиваются и косят врага пулеметным огнем. Всадники действуют парой: один рубит шашкой, другой расстреливает противников первого из пистолета или карабина.
Из Гражданской войны молодая советская конница вышла ослабленной. «Сработался» конский состав, причем настолько, что хороших лошадей в 20-х годах пришлось закупать в Канаде по линии Амторга.
В предвоенные годы количественный состав советской конницы сокращался прямо пропорционально росту ее механизации. Так, являвшийся с 1938 года инспектором кавалерии все тот же Ока Городовиков, выступая на совещании высшего руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940 года, так и сказал, что главное в современной войне это воздушные силы.
«Крупные силы конницы при всем своем желании, хоть семь звезд во лбу, как говорят, ничего не могут сделать… Я считаю, что конница при таких условиях может двигаться не по шоссе, а лесами и другими путями. Поэтому, в современной обстановке… надо полагать, что превосходство будет на той стороне, которая имеет превосходство в воздухе. При этом превосходстве может двигаться любой род войск, драться и выполнять задачу. Если же этого превосходства в воздухе нет, то любой род войск двигаться не сможет и не выполнит поставленных задач». (РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 58, л. 60 – 65.)
То есть он вполне справедливо считал, что конница имеет полное право на существование, при условии надежной поддержки ее с воздуха. А передвигаться в ее отсутствие он предлагал не по шоссе, а лесами.
Специфическую роль конницы в новых условиях закреплял и Полевой устав 1939 года: «Наиболее целесообразно использование кавалерийских соединений совместно с танковыми соединениями, моторизованной пехотой и авиацией – впереди фронта (в случае отсутствия соприкосновения с противником), на заходящем фланге, в развитии прорыва, в тылу противника, в рейдах и преследовании. Кавалерийские соединения способны закрепить свой успех и удержать местность. Однако при первой возможности их нужно освобождать от выполнения этой задачи, чтобы сохранить их для маневра. Действия кавалерийского соединения должны быть во всех случаях надежно прикрыты с воздуха». Ну, а поскольку военные должны воевать строго по уставу, то… так они по идее и должны были бы воевать в 41-ом, если бы не одно «но»…
После всех сокращений кавалерия РККА встретила войну в составе четырех корпусов и 13 кавалерийских дивизий. По словам Оки Городовикова, ставшего с июня 1941 года генерал-инспектором и командующим кавалерией Красной Армии, кавалерийский корпус трех дивизионного состава тогда состоял из 12 полков, и имел 172 танка БТ-7 и 48 бронемашин в трех танковых полках, 96 орудий дивизионных, 48 полевых и 60 орудий ПТО; станковых пулеметов – 192 и ручных – 384, и усиленной танковой бригады в составе 150 – 200 танков.
Но, как известно, Великая Отечественная война началась с разгрома советской авиации, из-за которого самолетов у нас стало не хватать настолько, что дальние бомбардировщики ДБ-4 отправляли на штурмовку вражеских танковых колонн без прикрытия истребителями. Чего уж тут говорить о коннице, которая в этих тяжелых условиях, во-первых, стала едва ли не единственной по-настоящему мобильной силой Красной армии, не зависящей ни от состояния дорог, ни от поставок горючего, а во-вторых – лишилась обещанного уставом прикрытия с воздуха.
Немецкие «Штуки» с включенными сиренами пикировали на кавалеристов и нервы у лошадей не выдерживали, они кидались в стороны и попадали под пули и бомбы. Тем не менее, красные конники воевали даже в таких условиях.
Многие конники после войны вспоминали, что лошадей они использовали в качестве транспортного средства, а вот атаковали противника исключительно в пешем строю. Махать шашками большинству практически не приходилось.
Исключение составляли участники рейдов по тылам противника. Днем их части отстаивались в лесах, а ночью по наводке партизан наносили удары по оккупированным селам. При первых же звуках выстрелов немцы выбегали из домов и тут же, громко крича от ужаса «Казаки, казаки!», попадали под шашки. Потом конники опять отходили и днем, когда их разыскивала немецкая авиация, до времени прятались в лесах!
Об успехе действий тех же казачьих подразделений Красной Армии говорит и тот факт, что Гитлер разрешил создание в вермахте конных казачьих подразделений, объединенных в казачий корпус СС под командованием бывшего атамана, а теперь уже генерала Краснова, а самим донским казакам, перешедшим на свою сторону, создание на их землях (уж неизвестно насколько искренне) республики «Казакия». Выведенный в Югославию для участия в действиях против партизан, этот корпус зарекомендовал себя так, что там потом еще долго матери пугали детей казаками: «Смотри, казак придет, заберет тебя!»
Следует отметить, что в Красной Армии на начальном этапе войны просто не было крупных подвижных соединений, кроме конных, танковые войска могли оперативно использоваться только как средство поддержки пехоты.
Таким образом, единственным средством, позволяющим осуществлять глубокие охваты, обходы и рейды в тыл врага, была именно конница. Даже в конце войны, когда характер боевых действий существенно изменился по сравнению с 1941– 1942 гг., в составе Красной Армии успешно действовали восемь кавалерийских корпусов, семь из которых носили почетное звание гвардейских.
Фактически кавалерия до появления в Красной Армии крупных самостоятельных механизированных соединений и, добавим, автомобилей из США и Англии, была единственным маневренным средством на оперативном уровне боевых действий. Понятно, что проблем с использованием конницы было много. Корм для лошадей, снабжение боеприпасами, громоздкость – все это были такие трудности, преодолеть которые должно было военное искусство, но которого тоже нередко не хватало. Но героизма нашим конникам было не занимать.
Кавалеристы, с шашками наголо летящие на немецкие танки, - один из любимых образов современных «историков» наряду со штрафниками, которых косит очередями заградотряд. Как не странно,этому мифу во многом способствовал знаменитый бой у станицы Кущёвской, произошедший 2 августа 1942 года. Это была крупнейшая классическая атака в конном строю Второй мировой войны и блестящая тактическая победа, остановившая на несколько дней продвижение немецких войск на Кавказ.
Кавалеристы не рубили танки, но сыграли в войне огромную роль.
Хотя численность кавалерии в РККА все предвоенные годы неуклонно сокращалась, конницу еще рано было списывать со счетов, что ярко продемонстрировала Великая Отечественная война. Еще в 1938 году в Красной Армии имелось 32 кавдивизии и 7 управлений корпусов, но в войну она вступила, имея в своем составе уже всего 13 кавалерийских дивизий и 4 корпуса. При этом 4 из этих дивизий были горно-кавалерийскими и отличались более легким составом. Возрождению кавалерии во многом поспособствовало и неудачное для Советского Союза начало войны.
В отличие от автомобильного транспорта, лошади как средство передвижения и тягловая сила имели целый ряд преимуществ - лучше передвигались по условным дорогам и бездорожью, не зависели от поставок топлива (серьезная проблема в условиях войны), могли временно жить обычным подножным кормом, да и сами нередко становились кормом, спасая людей от голодной смерти. Весной 1942 года многие попавшие в окружение советские кавалерийские дивизии частично съели имеющихся лошадей, зато сумели вырваться из тисков гитлеровцев.
Кавалерия отличалась высокой подвижностью, а на начальном этапе войны данные части легко могли укрыться от господствовавшей в небе немецкой авиации в больших лесных массивах. Как известно, с машинами и танками в лес далеко не уйдешь. Одним из важных аспектов, который давал кавалеристам преимущества перед моторизованными подразделениями, была возможность достаточно быстро преодолевать водные преграды вброд или вовсе вплавь там, где механизированные части этого сделать не могли.
В годы войны кавалерия на самом деле была серьезной силой. С шашкой на танки никто не скакал. И вообще, по воспоминаниям бойцов, сабельных атак, привычного дела для Первой мировой или Гражданской, было мало.
Лошадей использовали как средство передвижения. Были, конечно, и бои в конном строю - сабельные атаки, но это редко. Если противник сильный, верхом на коне с ним не справиться, то дается команда спешиться, коноводы забирают коней и уходят. А конники работают как пехота, - вспоминал уже после войны лейтенант Иван Яшин, служивший в 5-й гвардейской кавалерийской дивизии.
По сути, кавалерия в те времена служила эквивалентом современных мотострелковых войск, то есть для быстрой переброски частей и рейдов по тылам противника. Их эффективность доказал генерал-майор Лев Доватор, совершив поход по тылам немецких частей на Смоленщине зимой 1941 года, за голову которого враги даже назначили награду.
А потом был Сталинград и подвиг 4-го кавалерийского корпуса, ценой страшных потерь задержавшего развертывание немецких сил под Котельниковом, рвавшихся на помощь окруженной группировке Паулюса.
Да, подвиг 2-й гвардейской дивизии на реке Мышковке нашел немало отражений и в кино (например, в знаменитом фильме «Горячий снег»), и в литературе. Но отвага кавалеристов, своими жизнями купивших драгоценные часы, которые были необходимы для развертывания дивизии, почему-то оказалась забыта.
В Белоруссии, в 1944 году, именно кавалерия преследовала разбитые в ходе операции «Багратион» немецкие части.
А об одном из боев кавалерии вспоминал и маршал Константин Рокоссовский: - Наш конный корпус, вырвавшись вперед, влетел в Алленштайн, куда только что прибыли несколько эшелонов... Лихой атакой (конечно, не в конном строю!), ошеломив противника огнем орудий и пулеметов, кавалеристы захватили эшелоны.
И на Дальнем Востоке японскую квантунскую армию громил именно конно-механизированный корпус генерала Иссы Плиева. Назло всем клеветникам от истории.
Как только развертывалась возможность маневренной войны, роль конницы сейчас же повышалась, и ее ударами завершались те или другие операции, - говорил маршал Семен Буденный.
КУЩЁВСКАЯ АТАКА
Станица Кущёвская была очень удобным плацдармом для развития немецкого наступления, она создавала угрозу советским войскам, отступавшим на Туапсинском и Моздокском направлениях.
Для восстановления позиций на реке Ея 1 августа командование Северо-Кавказского фронта решило ввести в бой свежую 13-ю кавалерийскую дивизию, тоже входившую в состав 17-го Кубанского казачьего корпуса.
Утром казачьи полки были готовы к атаке. Было решено не проводить артиллерийскую подготовку - ставка делалась на неожиданность массированного сабельного удара.
Маршал Андрей Антонович Гречко упоминал в своих мемуарах, что на рассвете Кущёвскую бомбила советская авиация - возможно, это тоже повлияло на решение действовать без артподготовки.
К сожалению, во всех воспоминаниях, особенно непосредственных участников сражения, есть множество разночтений и противоречий. Например, неизвестно точное время атаки. Большинство источников утверждает, что она началась с рассветом, но все же вероятнее - ближе к полудню, так как с утра в станицу успели войти дополнительные мотопехотные подразделения немцев. С этим фактом, возможно, связаны и многочисленные свидетельства о подбитых немецких танках. В немецких источниках не упоминаются какие либо танковые подразделения, действовавшие в этом районе. Поэтому наиболее вероятно, что казаки приняли за танки бронетранспортеры или несколько самоходных штурмовых орудий, приданных для усиления 4-й горнострелковой дивизии. Однако полностью исключить участие немецких танков тоже нельзя.
Половину расстояния до противника (около километра) казаки прошли шагом, просачиваясь через лесополосы, тянувшиеся почти параллельно линии атаки. Затем перешли на рысь, и метров с четырехсот всадники, сверкая клинками и с криками «Ура!» перешли в галоп. Их встретили запоздалый орудийный и минометный огонь, пулеметные и автоматные очереди, но уже ничто не могло остановить казачью лаву. Еще несколько минут… и смертельный ураган обрушился на фашистов!
Успеху атаки способствовала внезапность. Следует также учесть, что наличие автоматического оружия и пулеметов само по себе еще не означает возможность остановить массированную кавалерийскую атаку. Для этого необходимо, прежде всего, правильное расположение пулеметных точек (с флангов и на определенной дистанции). Видимо, немцы не ожидали удара днем в конном строю, это было довольно редким тактическим приемом.
Паника у врага была страшная, по самым скромным и осторожным подсчетам, в первой атаке казаки зарубили более полутора тысяч немецких солдат и офицеров, и около трехсот захватили в плен. Казачья лава рассыпалась по улицам, преследуя разрозненные группы и одиночных немцев. Это замедление дало передышку и позволило организовать контратаку мотопехоте, которая занимала позиции на высотах, тянувшихся от Кущевской до хутора Веселый. Вскоре появились и немецкие самолеты. Но перехватить инициативу в тот день фашистским войскам так и не удалось. Бронетехнику встретил огнем прямой наводкой артдивизион, успевший к тому времени занять позиции перед самой станицей. А воздушной поддержки немцы так и не дождались - в условиях близкого контакта с противником это было невозможно и самолеты улетели назад.
Очистив улицы, казаки снова пошли в атаку, они приближались вплотную к бронетехнике и на скаку забрасывали машины гранатами и бутылками с зажигательной смесью.
Казачьи эскадроны проносились среди разрывов и горящих домов, сея ужас и обращая пехоту в бегство. Сражение рассыпалось на отдельные схватки - из-за реки и со стороны хутора Большая Лопатина прибывали новые подразделения немцев, но они вступали в бой несогласованно, небольшими группами. И только численный перевес и подходящие с разных сторон подкрепления позволяли им продолжать борьбу.
В советских источниках и воспоминаниях участников этого сражения почти повсеместно упоминается элитная горнострелковая дивизия «Эдельвейс». В действительности в Кущевской была похожая, и тоже горнострелковая, «Энциан». Но отдельные подразделения «Эдельвейса» могли (и даже должны были) прийти на помощь своим частям во второй половине дня. Во всяком случае, современный немецкий автор Вильгельм Тике, основываясь на штабных документах, утверждает, что помимо частей 4-й горнострелковой дивизии, а также 73-й и 125-й пехотных дивизий вермахта 2 августа в районе Кущёвской находились подразделения 1-й горнострелковой дивизии «Эдельвейс».
Это лишь один из примеров того, как из-за тщательных усилий немцев исключить любые упоминания о победе казаков и многочисленных преувеличений в наших источниках, современным историкам очень трудно восстановить подробную картину сражения.
В целом потери немцев за весь день сражения в Кущёвской можно оценить в довольно широких пределах: от трех до пяти тысяч человек и около сотни орудий и минометов. Что же касается танков, если они вообще были, и другой бронетехники, то это вопрос, на который исследователям еще предстоит ответить.
А вот советские танки были: примерно через полтора часа в бой вступили подразделения отдельной Майкопской танковой бригады, и получившей приказ очистить станицу Кущёвскую, взаимодействуя с частями 13-й кавалерийской дивизии.
К моменту появления танков немцы почти вытеснили из станицы казаков, большинство из которых спешились - им приходилось цепляться за любые укрытия. Управление дивизией в целом было потеряно, командиры эскадронов действовали самостоятельно, а немцы уже практически преодолели панику. Поэтому можно сказать, что наши танки появились вовремя, и они решили исход сражения. Они атаковали станицу несколько раз в течение полутора часов. При этом была успешно отбита еще одна контратака: немцы попытались, используя те же самые лесополосы, зайти в тыл к советским войскам, но вышли прямо на русские танки.
К концу дня станица Кущёвская была, наконец, полностью очищена от врага.
Потери советских войск в боях 2 августа под Кущёвской оказались существенно меньше, чем у немцев - около тысячи человек, три танка Т-34 и четыре БТ-7.
А в завершение этой истории приведем цитату из дневника убитого немецкого офицера, найденного на следующий день 3 августа под станицей Шкуринской - там эскадроны 12-й Кубанской дивизии тоже ходили в атаку в конном строю: «…перед нами встали какие-то казаки. Это черти, а не солдаты. И кони у них стальные. Живым отсюда не выбраться…»
ПОСЛЕ ВОЙНЫ
После ВОВ, встал вопрос о реформировании армии. На совещании у Сталина, часть советского генералитета, предложили немедленно ликвидировать кавалерию. На что, Сталин мудро заметил "у нас много вероятных театров военных действий и кавалерия может пригодится к примеру в районах с горной местностью". Так и поступили. Оставили несколько кав. дивизий там где было нужно, в районах с бездорожьем и в горной местности.
Только в эпоху ядерного оружия и повсеместной автомобилизации время кавалерии окончательно закончилось, лошадь, наконец, уступила место технике. За первое послевоенное десятилетие все оставшиеся кавалерийские дивизии постепенно переформировали в танковые или механизированные. Последние две конные дивизии Советской армии исчезли осенью 1954 года - 4-я гвардейская Кубанская казачья дивизия была ликвидирована, а 5-ю гвардейскую Донскую казачью дивизию переформировали в танковую.
Будущее показало, что Сталин был прав. В период Афганской войны, в СССР попытались воссоздать два горных дивизиона кавалерии, с прицелом развернуть на их базе полки и даже дивизию. Но увы. Не оказалось ни офицеров - кавалеристов, ни нужного количества снаряжения ни конского состава, пригодного для кавалерии.
Во время Первой мировой войны самыми маневренными и мобильными частями в русской армии являлись кавалерийские части. Но и после завершения Первой мировой и Гражданской войны в России кавалерия не сдала своих позиций. Уже в составе Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА) кавалерия продолжала играть очень важную роль в ведении маневренной войны, несмотря на появление на полях сражений бронеавтомобилей и танков. Одним из важных аспектов, который давал кавалеристам преимущества перед моторизованными подразделениями, была возможность достаточно быстро преодолевать водные преграды вброд или вовсе вплавь там, где механизированные части этого сделать не могли.
Хотя численность кавалерии в РККА все предвоенные годы неуклонно сокращалась, конницу еще рано было списывать со счетов, что ярко продемонстрировала Великая Отечественная война. Еще в 1938 году в Красной Армии имелось 32 кавдивизии и 7 управлений корпусов, но в войну она вступила, имея в своем составе уже всего 13 кавалерийских дивизий и 4 корпуса. При этом 4 из этих дивизий были горно-кавалерийскими и отличались более легким составом. Возрождению кавалерии во многом поспособствовало и неудачное для Советского Союза начало войны.
После того как в полных трагизма приграничных сражениях лета 1941 года, как снег под ярким солнцем, буквально растаяли советские мехкорпуса, РККА почти лишилась важнейшего инструмента ведения войны — механизированных соединений. Единственной реальной заменой мехсоединиям, хоть и уступающим им в подвижности, становилась кавалерия. При этом тактика боя советских кавалеристов мало чем отличалась от тактики боя мотострелков. Мотопехота использовала в качестве транспорта автомобили и бронетранспортеры, вступая в бой в спешенном порядке. Аналогично действовали и кавалеристы. Лошади использовались лишь для переброски солдат к месту боя, сам бой кавалеристы вели в пехотных цепях. Атака в конном строю была очень редким явлением. Согласно боевому уставу кавалерии проводить подобные атаки можно было лишь при благоприятной обстановке, когда это позволяли сделать укрытия, а также слабость или отсутствие огня противника.
Уже к концу 1941 года в составе Красной Армии насчитывалось 82 кавалерийских дивизии, правда, легкого типа по 3447 человек личного состава. По довоенным штатам кавалерийская дивизия насчитывала 8968 человек личного состава. Своего максимального количества кавалерийские дивизии достигли в феврале 1942 года, когда в армии их насчитывалось уже 87. Затем количество дивизий вновь пошло на убыль. Так на 1 мая 1943 года их было уже 26, однако и численность этих соединений выросла, в них находилось 238 968 человек и 226 816 лошадей.
В отличие от автомобильного транспорта, лошади как средство передвижения и тягловая сила имели целый ряд преимуществ — лучше передвигались по условным дорогам и бездорожью, не зависели от поставок топлива (серьезная проблема в условиях войны), могли временно жить обычным подножным кормом, да и сами нередко становились кормом, спасая людей от голодной смерти. Весной 1942 года многие попавшие в окружение советские кавалерийские дивизии частично съели имеющихся лошадей, зато сумели вырваться из тисков гитлеровцев.
Кавалерия отличалась высокой подвижностью, а на начальном этапе войны данные части легко могли укрыться от господствовавшей в небе немецкой авиации в больших лесных массивах. Как известно, с машинами и танками в лес далеко не уйдешь. Удавалось кавалерии и лучше форсировать вброд многочисленные водные преграды. Стоит отметить, что вопрос форсирования рек был очень подробно описан в боевых руководящих документах кавалеристов сначала царской, а затем из Рабоче-крестьянской Красной армии. Подойдя к водной преграде, кавалеристы первым делом организовывали тщательную ее разведку. При этом существовало несколько видов преодоления рек конными подразделениями: по мостам, на специальных плавсредствах (плоты, лодки, паромы), вброд и вплавь. Последний способ преодоления водной преграды был отличительной особенностью данного рода войск.
Прохождение кавалерийских частей по наведенным мостам осуществлялось в пешем порядке. Всадники при этом двигались вдоль края моста, удерживая лошадей в поводу ближе к центральной его части. Кавалеристы конных тачанок вели коней под уздцы. В четверочных упряжках пристяжные лошади при переправе отпрягались, их вели отдельно. При этом дистанция при прохождении мостов между подразделениями увеличивались, а остановки подразделений на мосту были запрещены категорически. Единственной возможной причиной для остановки колонны считалось раскачивание моста до степени потери устойчивости коней.
В то же время одним из очень распространенных и часто встречающихся в кавалерии способов форсирования водных преград была переправ вброд. Наличие брода на реке определялось по ряду признаков: наличие тропинок и полевых дорог к реке (самый явный признак), уширение реки на прямых участках течения, виднеющиеся над поверхностью воды островки, отмели и перекаты, низменные берега. Представленная ниже таблица показывает допустимые глубины и скорости течения, наглядно подтверждая преимущество кавалерии при форсировании рек вброд:
При организации форсирования водных преград вброд нужно было предварительно провести разведку: определить глубину, характер грунта берега и дна, скорость течения реки, срезать крутые спуски к воде и устранить другие преграды. Ширина брода отмечалась с помощью установленных вех. При быстром течении реки поперек старались натянуть канат, который соединял повозки, набитые камнями или другим грузом. Переправлялись вброд сомкнутыми строями, так как идущие впереди кавалеристы разбивали дно, осложняя движение задним. У счетверенных упряжек пулеметных тачанок пристяжные лошади, как и во время движения по мостам, отпрягались и велись отдельно. При этом во время переправы вброд отдельным всадникам без специальной команды категорически было запрещено останавливаться в реке и поить лошадей. Водопой организовывался всем составом подразделений выше брода по течению реки в то время, пока они ожидали своей очереди, чтобы совершить переход.
Переправа кавалерийских частей через реки вплавь осуществлялась тремя возможными способами:
— При небольшой ширине реки (30-50 метров) всадники переправлялись через реку при полном снаряжении и вооружении;
— При ширине реки более 50 метров всадники снимали обмундирование и оружие, пристегивая его к седлу, оружие необходимо было расположить дулом вверх.
— При наличии переправочных средств всадники переправлялись через водную преграду налегке. Их оружие и обмундирование собирали и перевозили на плотах или лодках, после чего раздавали назад.
Для переправы через реки вплавь использовались колонны по одному, по два и колонны звеньев. Рекомендованные интервалы между всадниками при этом равнялись 3-6 метрам, а дистанция — до 8 метров. До того момента пока под ногами коня было дно, всадник сидел верхом, однако как только лошадь теряла дно, всадник должен был соскользнуть в воду и плыть рядом с лошадью, держась одной рукой за гриву. При этом вперед было рекомендовано пускать самых опытных и смелых лошадей. Если лошадь отказывалась переправляться вплавь и бросалась на других лошадей, ее переправляли в числе последних. В то же время, если уже во время переправы какое-то животное вырывалось и начинало уплывать его не пытались поймать, для того чтобы не нарушить общее построение и не потерять заданного темпа переправы. Сбежавшую лошадь ловили уже на берегу, к которому она приплывала одна.
При этом кавалерийские части имели преимущество в переправе через водные преграды не только в летние месяцы, но и зимой. Переправа кавалерии по замерзшему льду допускалась при толщине льда: для отдельных всадников — 13 см; для разомкнутого строя — 16 см.
Перед началом ледовой переправы также производилась разведка:
— толщины льда;
— глубины снежного покрова на льду и на берегах водоема;
— состояния льда у берегов;
— обозначались границы и направления переправ по ширине, полыньи, проруби и трещины огораживались;
— спусков и выездов к водоему, определялось наличие материалов (солома, доски, хворост), которые могли использоваться для усиления льда;
— велось непрерывное наблюдение за состоянием ледяного покрова.
Переправа кавалерии по льду осуществлялась в спешенном порядке. Всадники вели лошадей в поводу, двигаясь в широких разомкнутых строях. При этом повозки и артиллерийские орудия двигались без остановок, рассредоточившись по максимально возможному числу путей. После боев состояние переправ уточнялось. Появлявшиеся на водоемах полыни от разрывов снарядов и мин огораживались. Таким образом, способность кавалерийских частей достаточно быстро форсировать разные водные преграды оставалась одним из тех факторов, которые позволяли ей не утратить свою актуальность вплоть до победоносного завершения Великой Отечественной войны.
Кавалерия Красной Армии приняла участие во всех крупных сражениях, начиная с самых первых трагических дней войны и до последних операций в Европе весны 1945 года. Советские кавдивизии сыграли очень важную роль во время контрнаступления под Сталинградом, где именно они сформировали внешний фронт окружения немецкой группировки. В январе 1943 года 7-й кавалерийский корпус за 6 суток прошел практически без отдыха 280 км и 15 января захватил станцию Валуйки, создав внешнее кольцо окружения острогожско-россошанской группировки противника. Итогом Острогожско-Россошанской операции стало освобождение советской территории общей площадью 22,5 тысячи квадратных километров, захват 86 тысяч пленных. В ходе операции была разгромлена 2-я венгерская армия, итальянский альпийский корпус, 385-я и 387-я немецкие пехотные дивизии, а также отдельная дивизионная группа «Фогеляйн».
Успешно применялись кавалерийские части и в 1944 году в Белоруссии, особенно в условиях лесисто-болотистой местности, в рамках проведения наступательной операции «Багратион». Кавалерия входила в состав конно-механизированных групп, действуя в тесном взаимодействии с танковыми частями. Форсировав Березину, 3-й гвардейский кавкорпус сумел создать плацдарм на берегу реки, не позволив немцам превратить водную преграду в рубеж обороны для восстановления линии фронта. Позже, перерезав железную дорогу Минск-Вильнюс, кавалерийские части Красной Армии лишили минскую группировку противника важнейших путей отхода на Вильнюс и Лиду.
О том, как воевали советские кавалеристы, говорит и тот факт, что 7 из 8 существовавших к концу войны корпусов имели почетное звание гвардейских. При этом часть кавалеристов представляли бойцы, набранные на Дону и Кубани — самое настоящее советское казачество. В годы Великой Отечественной войны два кавкорпуса официально именовались «казачьими». Так в 1945 году 4-й гвардейский Кубанский казачий корпус освобождал столицу Чехословакии — Прагу, а 5-й гвардейский Донской казачий корпус с боями добрался до Вены.
Мы красные кавалеристы
Одной из малоизвестных страниц Великой Отечественной войны стала история казачьих частей и соединений.
Так вышло, что казачьи части, как и в годы Гражданской войны, оказались по обе стороны фронта. Казачьи дивизии и корпуса сражались в рядах РККА, но и в составе Вермахта числились казачьи части. Одни казаки воевали под красным знаменем, другие - под трёхцветным власовским стягом и свастикой.
Теперь их история стала удобной почвой для всякого рода инсинуаций и подтасовок. Нашлись и те, кто откровенно пытается сделать из гитлеровских прислужников борцов за Россию и мучеников чести. Какова же историческая правда? Кто на самом деле сражался за свободу и независимость России? Об этом - исторические очерки известных военных историков Алексея Исаева, Игоря Пыхалова и журналиста Юрия Нерсесова.
НОВОЕ КАЗАЧЕСТВО
Еще за десятилетие до начала войны казаков в строю Красной армии тяжело себе было даже представить. С первых дней существования советской власти отношения между ней и казачеством были натянутыми, если не сказать - открыто враждебными. В годы Гражданской войны слово «казаки» стало едва ли не нарицательным для белой конницы.
Однако непримиримой вражде не суждено было длиться вечно. Менялось не казачество - складывавшийся веками уклад жизни невозможно было сломать за пару десятилетий. Менялось отношение новой власти к казакам.
В 1936 году советское правительство сняло с казаков ограничения, запрещающие им служить в Красной Армии.
Более того, приказом наркома обороны К. Е. Ворошилова № 67 от 23 апреля 1936 года ряд кавалерийских дивизий получили наименование казачьих. В первую очередь это коснулось территориальных дивизий, существовавших фактически как система учебных сборов для населения той области, в которой они дислоцировались. Десятую территориальную кавалерийскую Северокавказскую дивизию переименовали в 10-ю Терско-Ставропольскую территориальную казачью дивизию.
Дислоцировавшаяся на Кубани 12-я территориальная кавалерийская дивизия была переименована в 12-ю Кубанскую территориальную казачью дивизию.
На Дону в соответствии с приказом Ворошилова формировалась 13-я Донская территориальная казачья дивизия.
Переименования коснулись не только территориальных, но и кадровых частей. Это уже было настоящим признанием казачества в СССР. Так 4-я кавалерийская Ленинградская Краснознаменная дивизия им. тов. Ворошилова была переименована в 4-ю Донскую казачью Краснознаменную дивизию им. К. Е. Ворошилова; 6-я кавалерийская Чонгарская Краснознаменная им. тов. Буденного - в 6-ю Кубано-Терскую казачью Краснознаменную дивизию им. С. М. Буденного.
Л. Д. Троцкий в своей книге «Преданная революция» оценивал эти мероприятия так: «шла реставрация некоторых порядков и институтов царского режима. Одним из проявлений этого было восстановление упразднённых Октябрьской революцией казачьих войск, составлявших самостоятельную часть царской армии, наделённую особыми привилегиями». Далее Троцкий с возмущением пишет: «А.Орлов вспоминал, с каким изумлением участники одного из торжественных собраний в Кремле встретили присутствие в зале казачьих старшин в форме царских времён, с золотыми и серебряными аксельбантами».
Возрождение казаков как части армии, как мы видим, было знаковым событием, получившим вполне однозначную оценку со стороны остававшихся пламенными революционеров .
В войсках отношение к новым названиям было куда спокойнее. Кавалерия в 1930-х была элитой Красной армии. Из ее рядов вышли многие известные военачальники. Не перечисляя всех поименно, достаточно сказать, что командиром 4-й кавалерийской дивизии в 1933–1937 годах был Г. К. Жуков. Позднее он вспоминал: «4-я Донская казачья дивизия всегда участвовала в окружных маневрах. Она выходила на маневры хорошо подготовленной, и не было случая, чтобы дивизия не получила благодарности высшего командования».
Конница была «кузницей кадров» для командиров, обладающих «кавалерийским мышлением», жизненно необходимым в маневренной войне механизированных войск. Вместе с тем роль и место кавалерийских соединений в Красной армии в последние предвоенные годы неуклонно снижались. Их заменяли танковые и моторизованные соединения. Жуковская 4-я донская дивизия весной 1941 года стала 210-й моторизованной дивизией. Однако полной ликвидации кавалерии к началу войны, разумеется, не произошло. Она имела свою нишу на фронтах приближающейся большой войны, и ее сохранение отнюдь не было ретроградством. Кроме того, кавалерия 1941 года далеко ушла вперед от конников Гражданской - она получила танки и бронемашины. В июне 1941 года в Красной армии было 13 кавалерийских дивизий, в том числе одна казачья, 6-я Кубано-Терская. Именно ее бойцам суждено было стать одними из тех, кто принял на себя первый, самый сильный и страшный удар врага .
ПЛЕЧОМ К ПЛЕЧУ С ПЕХОТОЙ
Шестая кавалерийская дивизия к началу войны находилась у самой границы - в районе Ломжи, на «макушке» Белостокского выступа. Немцы двумя танковыми группами ударили в основание выступа, стремясь выйти к Минску и окружить советские войска под Белостоком. Казачья 6-я дивизия была снята с относительно спокойного участка фронта под Ломжей и брошена под Гродно. Она вошла во фронтовую конно-механизированную группу под командованием И. В. Болдина.
Страшным врагом кавалеристов под Гродно стали пикирующие бомбардировщики VIII авиакорпуса Рихтгоффена.
Это соединение специализировалось на ударах по целям на поле боя. В условиях разгрома авиации Западного фронта на земле и в воздухе обеспечить соответствующее прикрытие кавалерийского корпуса с воздуха было уже невозможно. Уже 25 июня последовал приказ на общий отход войск Западного фронта.
Однако избежать окружения не удалось.
В числе окруженных в белостокском «котле» была 6-я дивизия. Лишь немногим ее бойцам и командирам удалось вырваться из окружения. Командир дивизии М. П. Константинов был ранен, впоследствии воевал в партизанском отряде.
Неблагоприятное для СССР развитие событий в начальном периоде войны заставило пересмотреть многие предвоенные планы. Заглянув в холодные глаза реальности, пришлось принимать казавшиеся вчера абсурдными решения.
11 июля 1941 года согласно директиве Генерального штаба 210-ю моторизованную дивизию предписывалось переформировать в 4-ю кавалерийскую дивизию. Действительно, сколоченная и подготовленная кавалерийская дивизия была нужнее на фронте, чем слабая и малоподвижная из-за отсутствия автотранспорта мотодивизия. На восстановлении одной кавалерийской дивизии процесс не остановился.
Это было только начало. В июле 1941 года Ставкой Верховного Главнокомандующего было принято решение о формировании 100 легких рейдовых кавалерийских дивизий. Впоследствии этот амбициозный план пересмотрели, и реально были созданы 82 дивизии. Только на Кубани в июле и августе 41-го сформировали 9 дивизий.
Наибольшую известность из них получили 50-я Кубанская кавалерийская дивизия И.Плиева и 53-я Ставропольская кавалерийская дивизия К.Мельника . Они попали на фронт уже в июле 1941 года и вошли в так называемую группу Доватора. Первым заданием группы был рейд по тылам 9-й армии. Такой рейд, естественно, не мог радикально изменить обстановку на фронте. Однако он вынуждал немцев отвлекать силы на охрану тылов и создавал проблемы со снабжением. Что интересно, в сводке «Совинформбюро» группа была прямо названа казачьей, 5 сентября сообщалось: «Кавалерийская казачья группа под командованием полковника Доватора проникла в тыл фашистов и в течение продолжительного времени громила фашистские войска и коммуникации ». Пройдя по тылам немцев, кавалеристы Доватора в начале сентября вышли в расположение 30-й армии. Произошло это как раз во время для того, чтобы принять деятельное участие в битве за Москву. Вскоре группа Доватора была преобразована в 3-й кавалерийский корпус. Сам Доватор получил звание генерал-майора.
Плечом к плечу с армией Рокоссовского корпус Доватора от рубежа к рубежу отходил к Москве, сдерживая натиск немецких танков. Самоотверженный ратный труд конников был оценен командованием. 26 ноября 1941 года корпус Доватора стал 2-м гвардейским, входившие в его состав две казачьи дивизии стали 3-й и 4-й гвардейскими кавалерийскими дивизиями. Это звание было тем более ценно, что 1-м гвардейским корпусом стал корпус Белова довоенного формирования. Корпус Доватора не получил официального почетного наименования «казачий», но по месту формирования, безусловно, был таковым.
С началом контрнаступления под Москвой в декабре 1941 года корпус Доватора принимал в нем самое активное участие. 19 декабря генерал Доватор погиб у деревни Палашкино на берегу реки Рузы. В марте 1942 года 2-й гвардейский кавалерийский корпус возглавил В. В. Крюков, который командовал им бессменно до мая 1945 года. Надо сказать, что Крюков был связан с казачьими частями еще до войны, в середине 1930-х он командовал полком в донской дивизии Жукова. Корпус Крюкова прошел через жестокие сражения за Ржев в 1942 году, наступал на орловской дуге летом 1943 года. Войну он завершил под Берлином.
Естественно, на улицы города казаков никто не бросал. Им досталась вполне подходящая для кавалерии задача - удары по окруженной в лесах к юго-востоку от Берлина немецкой 9-й армии. 3 мая 1945 года гвардейцы-казаки вышли к Эльбе. Американцы с другого берега с удивлением смотрели на пропыленных и покрытых пороховой гарью воинов, которые поили лошадей в реке посреди Германии.
Казаки-кавалеристы воевали почти на всех направлениях советско-германского фронта. Исключением, пожалуй, был позиционный фронт в лесах и болотах под Ленинградом и Волховом. Казачьим частям довелось сражаться даже в морской крепости на Черном море. 40-я кавалерийская дивизия, формировавшаяся в 1941 году в станице Кущевской Краснодарского края, воевала в Крыму.
Там же действовала 42-я Краснодарская дивизия. Вместе с защитниками Крыма они осенью 1941 года отошли на позиции под Севастополем. Ввиду понесенных потерь две дивизии объединили в одну - 40-ю. Здесь она воевала до апреля 1942 года, а затем была обращена частично на укомплектование подразделений Севастопольского укрепрайона, а частично - на формирование новых кавалерийских частей на Северном Кавказе. Тем не менее казаки вместе с моряками и пехотинцами Приморской армии вписали свои строки в историю легендарной обороны Севастополя.
ОСОБЫЙ ИНСТРУМЕНТ ВОЙНЫ
Как ни странно, самые известные казачьи соединения времен Великой Отечественной войны первоначально формировалось как ополчение. Если в индустриальных районах страны ополченцы шли в пехоту, то в казачьих областях - в кавалерию.
Еще в июле 1941 года началось формирование казачьих добровольческих отрядов (сотен) как на Дону, так и на Кубани.
В ополчение записывали всех, без ограничения возраста.
Поэтому в формируемых сотнях встречались и 14-летние юноши, и 60-летние старики с «егориями» за Первую мировую войн у.
Формирование ополченческих дивизий завершилось к зиме 1941–1942 годов. На Дону сформировали 15-ю и 118-ю, на Кубани - 12-ю и 13-ю кавалерийские дивизии. В начале 1942 года они были объединены в 17-й кавалерийский корпус.
Крещение огнем корпус принял в июле 1942 года. Командиром корпуса тогда стал генерал-лейтенант Н.Кириченко.
Казакам-ополченцам пришлось защищать свой край, в июле и августе бои шли уже на Дону и Кубани. По итогам боев корпус и входившие в его состав Донские и Кубанские дивизии получили гвардейское звание, 17-й корпус стал 4-м гвардейским. В ноябре 1942 года корпус был разделен надвое. Две Кубанские дивизии (9-я и 10-я гвардейская) вошли в состав 4-го гвардейского кавалерийского корпуса Н.Кириченко, а две Донские (11-я и 12-я гвардейская) - в состав 5-го гвардейского кавалерийского корпуса А.Селиванова. Оба корпуса вскоре приняли участие в преследовании отходящих с Северного Кавказа немецких войск.
Кавалерийскими частями участие казаков в войне не ограничивалось.
Девятая горнострелковая дивизия в 1943 году была переформирована в 9-ю пластунскую стрелковую Краснодарскую Краснознаменную, ордена Красной Звезды дивизию. Ее полки состояли из стрелковых сотен и пластунских батальонов. Пластуны (от слова «пласт», лежать пластом) - это воевавшие в пешем казаки, мастера разведки и засад.
В составе 1-го и 4-го Украинских фронтов пластунская дивизия участвовала в Львовско-Сандомирской, Висло-Одерской, Верхне-Силезенской, Моравско-Остравской и Пражской операциях Лето 1943 годов стало началом триумфального продвижения Красной армии на запад. Кавалеристы второй половины войны здорово изменились в сравнении с 1941–42 годами. Вместо легких танков они получили «тридцатьчетвёрки» и ленд-лизовские «Валентайны». Несмотря на название «кавалерийский», в них было немало автомашин, в том числе мощных «Студебеккеров». Все это делало казаков особым инструментом ведения войны. Они не находились постоянно на передовой, углубленно занимаясь боевой подготовкой в резерве.
Когда армия прорывала фронт, наступал их час. Стихией кавалерии был маневр, обходы и охваты. Например, в июле 1943 года на Миус-фронте кавалерийский корпус Кириченко оставался в резерве, в позиционные бои его не вводили. Кавалеристов бросили в бой в конце августа, когда оборона противника была взломана, и нужно было развивать успех в глубину. Более того, сложилась система объединения под единым командованием кавалерийских и механизированных корпусов - конно-механизированные группы (КМГ). Наступающие корпуса проходили в день по 25 км и более. Они выходили в тыл немцам, вынуждая их поспешно оставлять насиженные и развитые рубежи обороны.
Надо сказать, что применение казачьих корпусов на юге советско-германского фронта было вполне оправданным - большие открытые пространства благоприятствовали маневренным операциям.
Однако они же таили в себе опасность устрашающих ударов с воздуха, на открытой местности кавалеристам и их лошадям было труднее укрыться от атак. Но в 1943 году советская авиация уже достаточно крепко стояла на ногах. Когда кавалеристы 4-го гвардейского кавалерийского корпуса в августе 1943-го пожаловались на недостаток прикрытия, их стали прикрывать «Аэрокобры» с аэродромов подскока прямо в расположении корпуса.
Оснащение кавалеристов новейшими системами вооружений позволяло кавалеристам уверенно участвовать в сражениях, в которых применялись крупные массы танков. Так 5-й гвардейский Донской кавалерийский корпус участвовал в Корсунь-Шевченковской операции. Он находился на внутреннем фронте окружения. Что интересно, прорываться немцы пытались не через позиции кавалеристов, а на соседнем участке.
ПРАВО НА ПАРАД
Разгром немецких войск в Румынии позволил начать наступление в Венгрии. В нем активно участвовали Кубанский и Донской корпуса, каждый использовался в составе КМГ. 20 октября 1944 года они овладели венгерским городом Дебрецен.
В ноябре наступающие советские войска по осеннему бездорожью вышли на подступы к Будапешту. Что интересно, традиционно временное объединение - КМГ - стало постоянным для казачьего корпуса Плиева. Директивой Ставки была образована 1-я КМГ, сохранившаяся до конца войны. Ее штаб был образован из штаба 4-го гвардейского кавалерийского корпуса, а бессменным командующим был Исса Плиев.
В боях под Будапештом и Балатоном Донской кавалерийский корпус генерала Горшкова стал своего рода личной гвардией командующего 3-м Украинским фронтом Ф.Толбухина. Корпус принял активное участие как в январских, так и в мартовских оборонительных боях на Балатоне.
Кавалеристы быстро выдвигались на наметившееся направление главного удара врага и выставляли прочный заслон на его пути. Главным было не позволить врагу сбить себя с позиций первыми ударами.
Затем подтягивалась артиллерия, танки, стрелковые части, и шансы на прорыв стремительно таяли. Ни в январе, ни в марте прорваться через позиции кавалеристов немцам не удалось.
В заключительных боях Великой Отечественной войны пути кубанцев и донцов вновь разошлись. КМГ Плиева наступала в Чехословакии, освобождала Брно и завершила свой путь в Праге. Донской кавалерийский корпус обеспечивал левый фланг 3-го Украинского фронта в наступлении на Вену и закончил свой поход в районе Фишбаха в Австрийских Альпах.
Как мы видим, казачьи части участвовали практически во всех крупных и значимых сражениях Великой Отечественной войны. Они разделили со страной и народом как горечь поражений 1941–1942 годов, так и радость триумфов 1943–1945 годов. С полным правом казаки прошли в парадном строю по Красной площади 24 июня 1945 года. Также мало кто знает, что у казаков был свой Парад Победы в городе Ростове-на-Дону 14 октября 1945 года.
Алексей ИСАЕВ
Реакции на статью
Понравился наш сайт? Присоединяйтесь или подпишитесь (на почту будут приходить уведомления о новых темах) на наш канал в МирТесен!
Показы: 1 Охват: 0 Прочтений: 0
Конница была эффективным участником боев с фашистами
26 апреля 1945 года бойцы 7-го гвардейского кавалерийского корпуса начали штурм города Бранденбург, в 40 километрах к западу от столицы Германии. Тем самым именно кавалеристы в ходе финального наступления Великой Отечественной войны замкнули окружение вокруг Берлина
Всего же в Берлинской операции участвовало 12 конных дивизий, почти 100 тысяч кавалеристов. Вопреки распространённым мифам, конница оказалась полноценным и эффективным участником той войны от первого до последнего её дня.
Красная конница и советское казачество
Опять же вопреки распространённым домыслам о «кавалерийском лобби» Будённого, советское руководство перед войной, развивая бронетанковые части, усиленно сокращало именно «красную конницу». Численность советской кавалерии с 1937 по 1941 год сократили в два раза.
Но война на бескрайнем бездорожье Восточной Европы сразу заставила пересмотреть довоенные взгляды на скромную роль конницы. Уже 15 июля 1941 года маршал Жуков, обобщая опыт первых трёх недель войны, писал в директивном письме Ставки Верховного командования: «Нашей армией несколько недооценивается значение кавалерии. При нынешнем положении на фронтах, когда тыл противника растянулся на несколько сот километров в лесных местностях, рейды красных кавалеристов могут сыграть решающую роль в деле дезорганизации управления и снабжения немецких войск…»
Летом 1941 года, в оборонительном сражении под Смоленском, рейды пяти кавалерийских дивизий в немецкий тыл оказали существенную помощь советским войскам. В ходе первого советского контрнаступления под Ельней, именно рейдовые действия советской конницы задержали подход германских резервов и тем самым обеспечили успех.
В ноябре-декабре 1941 года во время наступления под Москвой почти четверть советских дивизий были кавалерийскими. Два кавалерийских корпуса, именно в эти дни ставших гвардейскими, сыграли стратегическую роль в советском контрнаступлении. Конники, стремительно продвигаясь по заснеженным лесам Подмосковья, громили вражеские тылы и резервы.
Боевой опыт Великой Отечественной войны заставил резко увеличить численность конницы - если 22 июня 1941 года в Красной армии насчитывалось 13 кавалерийских дивизий и 116 тысяч конных бойцов, то к весне 1943 года кавдивизий было уже 26, в них воевали почти четверть миллиона кавалеристов.
Советские конные части успешно участвовали во всех больших наступлениях 1942-44 годов. Часть кавалеристов составляли бойцы с Дона и Кубани - самое настоящее советское казачество. Два гвардейских кавалерийских корпуса в годы Великой Отечественной войны официально именовались «казачьими». В 1945 году 5-й гвардейский Донской казачий корпус с боями дошел до Вены, а 4-й гвардейский Кубанский казачий корпус освобождал Прагу.
Война лошадей
Лошади участвовали в Великой Отечественной войне не только в кавалерии - к 22 июня 1941 года численность лошадей в РККА составляла 526,4 тысячи, но уже к 1 сентября в армии было 1,324 тысячи этих четвероногих копытных. Например, каждому пехотному полку полагалось 350 лошадей для перевозки артиллерии, снаряжения и полевых кухонь. Даже в пехоте на каждую советскую дивизию полагалось по штату 3039 лошадей.
Советский кавалерист в тылу немецких войск. Фото: voenpravda.ru
Но в германском «вермахте» четвероногих военнослужащих было еще больше - по штату в их пехотной дивизии насчитывалось свыше 6000 лошадей. Хотя к моменту вторжения в нашу страну автомобилей в гитлеровских войсках было выше, чем во всём СССР, но они так же использовали и свыше одного миллиона лошадей, 88% которых находилось в пехотных дивизиях. Всего же за годы войны немцы эксплуатировали на «восточном фронте» более 3 миллионов лошадей.
Так Вторая мировая стала не только первой на свете войной моторов, но и последней великой войной кавалерии и лошадиных сил. Лошадь в буквальном смысле слова вытянула на себе ту войну, причем по обе стороны фронта.
В отличие от автомобилей лошади, как тягловая сила, имели тогда целый ряд преимуществ - лучше передвигались по бездорожью и условным дорогам, не зависели от поставок топлива (а это очень большая проблема в военных условиях), могли долгое время обходиться подножным кормом, да и сами иногда были еще каким кормом… Весной 1942 года все попавшие в окружение советские кавалерийские дивизии частично съели своих лошадей, но сумели вырваться из вражеских тисков.
Лошадь стала незаменимым средством войны и для партизан. Руководитель партизанского движения на Украине Сидор Артемьевич Ковпак писал об этом: «Пеший боец-партизан имел ограниченный радиус действия и этим был привязан к территории базы отряда... Посаженные на коня партизаны-бойцы за зиму 1942 г. превратились в грозную силу, способную наносить врагу мощные удары. Стремительный марш в 80-100 километров за зимнюю ночь, а на рассвете налет на вражеский гарнизон, живший до этого тихо и спокойно... В условиях партизанской борьбы никакой двигатель, никакая машина не могут заменить коня. Во-первых, машина требует горючего, а корм для коня можно найти повсюду. Во-вторых, самый совершенный глушитель не может заглушить звук мотора, а на коне, обмотав копыта мешковиной, мы проходили в 50-100 метрах от вражеских гарнизонов совершенно бесшумно. В-третьих, для машины нужны дороги, а мы в условиях полнейшего бездорожья в метель, стужу и туман, когда не летали даже самолеты, совершали марши по 50-60 км за ночь».
Многоопытный Семен Михайлович Будённый оказался вполне прав, когда говорил, что лошадь на войне себя еще покажет. Тогда, в 1940-е, на бездорожье Восточной Европы она сыграла свою безальтернативную роль - время массовых гусеничных вездеходов-амфибий пришло куда позже. Лошадь в годы войны заменила советским солдатам отсутствующие бронетранспортёры и автомобили-внедорожники.
Поэтому именно кавалерия оказалась незаменимым инструментом в прорывах и рейдах по тылам противника. Советские кавалеристы успешно участвовали во всех операциях, завершившихся окружением германских войск. В наступлениях обычно действовали так называемые «конно-механизированные группы», соединявшие ударную мощь танков и подвижность кавалерии. Вопреки мифам конники не скакали с шашками наголо против вражеских танков - скорее, это была «ездящая пехота», стрелки на лошадях, способные даже без дорог за сутки преодолевать до 100 километров.
Впрочем, Великой Отечественной войны знает и несколько классических кавалерийских атак и боёв. Так утром 2 августа 1942 года казаки 13-й Кубанской кавалерийской дивизии, умело использовав высокую степную траву, в конном строю неожиданно и с успехом атаковали немецкую пехоту у станицы Кущевской.
Немецкое командование за время войны поняло, что недооценило конницу и уже в конце 1944 года был сформирован 1-й конный корпус «вермахта» из немецких и венгерских кавалерийских дивизий. Так же создали и две кавалерийские дивизии СС. Все они были разгромлены Красной армией в начале 1945 года в ходе боёв за Будапешт.
Под Будапештом произошёл и последний в истории войн классический кавалерийский бой - казаки из 5-го гвардейского Донского корпуса в конном строю атаковали конницу противника, зарубили шашками около 150 кавалеристов из СС и захватили более сотни оседланных лошадей.
Пахота на коровах
С 1942 по 1945 год в советской армии постоянно насчитывалось не менее 2 миллионов лошадей. Всего за время войны в армию было мобилизовано свыше 3 миллионов этих животных. Их так же, как и людей, ранили и убивали на войне. Они погибали от переутомления, голода и болезней. Свыше 2 миллионов лошадей вылечили от полученных в боях ран армейские ветеринарные лазареты.
Артиллеристы переправляются вброд через реку Шешупе. Фото: feldgrau.info
Если уж статистика людских потерь имеет разночтения, то статистика лошадиных потерь тем более. Считается, что за 1941-45 годы в СССР в армии и на оккупированной территории из-за войны было утрачено до 8 миллионов лошадей. Из них 2 миллиона насильно забрали и угнали с собой оккупанты. В Харьковской, Ворошиловградской (ныне Луганской. - РП.), Запорожской и других областях Украинской ССР после изгнания захватчиков лошадей оставалось менее 10% от довоенной численности.
В этих условиях главным источником лошадей для советской армии стала российская деревня. Несмотря на успехи предвоенной механизации, лошадь в те годы всё еще оставалась основой сельской жизни, поэтому массовая мобилизация «конского состава» страшным бременем легла на крестьянство.
Уже в первый год войны резко снизилась механизация сельского хозяйства. К 1942 году из колхозов в действующую армию ушло 70% тракторов и 80% грузовых автомобилей, но даже для остававшихся машин не хватало горючего. Большую часть сельских работ вновь пришлось выполнять исключительно на «лошадиной силе» - можно без преувеличения сказать, что в годы войны без лошади не только невозможно было вести боевые действия, но и нельзя было бы обеспечить армию и тыл хлебом. Между тем лошадей повсеместно не хватало - лучшие были мобилизованы в армию, а остальные из-за непосильной работы и скудного кормления болели и гибли.
Поэтому даже в тыловых районах СССР число рабочих лошадей в сельском хозяйстве к концу войны исчислялось мизерным количеством. Так летом 1944 года Усман Камалеевич Хисамутдинов, председатель колхоза имени Кирова Илекского района Чкаловской (ныне Оренбургской. - РП.) области, ставший впоследствии Героем Социалистического труда, сообщал областному начальству, что весной колхоз использовал для пахоты 204 быка, 13 верблюдов, 20 коров и 6 последних оставшихся лошадей. Таким образом, из 243 животных, задействованных в полевых работах, лошади составляли всего 2,5%, уступая в численности и коровам…
Неслучайно в СССР 1944 года даже выпускались плакаты, рассказывающие, как правильно запрягать и пахать на коровах.
Монгольский «ленд-лиз»
Ещё в первый год войны, из-за стремительного наступления противника, СССР потерял почти половину своего лошадиного поголовья - к июню 1941 года в нашей стране насчитывалось 17,5 млн лошадей, а к осени 1942 года на территории, не захваченной противником, их осталось всего 9 млн, включая жеребят, не способных работать.
Лошадь на развалинах Сталинграда. Фото: portal-kultura.ru
Но что еще хуже в военных условиях - экстренно нарастить поголовье рабочих лошадей куда труднее, чем увеличить производство автомобилей. Ведь чтобы жеребенок стал способен хоть к какой-то работе, требуется время, которое никак не сократить никакими начальственными приказами, денежными вложениями или технологиями.
И вот с началом Великой Отечественной войны у СССР, помимо собственного сельского хозяйства, оказался единственный дополнительный источник лошадей - Монголия. Большевики когда-то в 1920-е годы по сути сами и создали эту «социалистическую» республику из глухой окраины бывшей Цинской империи. Помимо того, что Монгольская Народная Республика была советским плацдармом против японской Маньчжурии, она еще сыграла важнейшую роль в сохранении необходимой подвижности советской армии в годы Великой Отечественной войны.
Монголия страна кочевая и лошадей, по сути диких, вольно пасущихся в степях, там было больше, чем людей. Поставки лошадей из Монголии начались уже в 1941 году. А с марта 1942 года монгольские власти начали плановое «заготовление» лошадей для СССР. За четыре года войны Советскому Союзу было поставлено более 500 тысяч лошадей- «монголок» (именно так эту породу называли в годы войны. -РП.).
Не зря говорится: «Дорога ложка к обеду». В 1941-45 годах СССР нигде ни за какие деньги не смог бы достать полмиллиона лошадей. Кроме Монголии лошади в таком товарном количестве были только в Северной и Южной Америке - не говоря уж о цене (закупка такого количества в сжатые сроки взвинтила бы их очень сильно. -РП.), доставить по морям живой груз в воюющий СССР было бы куда сложнее, чем весь остальной «ленд-лиз».
Из Монголии же лошади поставлялись планово, по условной цене, в основном взаимозачетом за монгольские долги СССР. Таким образом окупились все политические, военные и экономические вложения Советского Союза в Монголию. А монголы обеспечили нам лошадиный «ленд-лиз» - крайне своевременный и безальтернативный, закрыв дыру в данном виде военной «техники».
При этом, полудикие, неприхотливые и выносливые монгольские лошади были куда лучше приспособлены для экстремальных условий «восточного фронта», чем их селекционированные европейские собратья. Не зря генерал Исса Александрович Плиев, провоевавший в конно-механизированных группах с 1941-го по 1945 годы, от Смоленска, через Сталинград до Будапешта и Маньчжурии, писал позднее: «Неприхотливая монгольская лошадка рядом с советским танком дошла до Берлина».
Фактически в 1943-45 годах каждая пятая лошадь на фронте была «монголкой». У нас очень любят рассуждать насколько и как повлиял на победу и ход боевых действий американский «ленд-лиз». Но при этом забывают его монгольский конный аналог.
Исторический финал кавалерии
К концу Великой Отечественной войны в советской армии сражалось 8 кавалерийских корпусов, из них 7 носили звание гвардейских. Каждый корпус помимо трёх дивизий конницы имел танковые, зенитные и артиллерийские части.
Сокращение советской кавалерии началось сразу после победы 9 мая - лошади требовались для восстановления разрушенного войной сельского хозяйства. Поэтому три кавдивизии расформировали еще летом 1945 года, а в следующем году все конные корпуса переформировали в механизированные или сократили в три раза до дивизий. К осени 1946 года из 26 имевшихся на конец войны кавдивизий осталось всего 5.
Только в эпоху ядерного и повсеместной автомобилизации время кавалерии окончательно закончилось, лошадь, наконец, уступила место технике. За первое послевоенное десятилетие все оставшиеся кавалерийские дивизии постепенно переформировали в танковые или механизированные. Последние две конные дивизии Советской армии исчезли осенью 1954 года - 4-я гвардейская Кубанская казачья дивизия была ликвидирована, а 5-ю гвардейскую Донскую казачью дивизию переформировали в танковую.
Последней конной частью в истории русской армии стал 11-й отдельный кавалерийский полк Министерства обороны СССР, в основном использовавшийся для киносъемок исторических фильмов. В наше время эта единственное кавалерийское подразделение стало частью Президентского Кремлёвского полка.
